Танго верано

Ложечки найдутся, а осадочек останется. Навсегда.

Даже если бы полиция просто зашла к Эллоре, Кармело бы потом серьезно с ней поговорил, объяснил, что недопустимо себя так вести, что его жена должна быть выше подобной мерзости…

Или просто – не быть его женой.

Тогда – на здоровье, можешь в любой грязи изваляться. Главный приз своей жизни ты уже упустила, дорогуша. Кармело найдет себе другую, достойную его женщину.

Но сейчас-то что делать?

Эллоры рядом нет, а законное негодование… оно прямо-таки распирает! И кому его можно высказать?

Хотя… чего тут думать?

Конечно, матери Эллоры.

Вот он сейчас отправится к сеньоре Лидии и все-все ей выскажет! А чего она? Нельзя так детей воспитывать! Вот у Кармело мама другая, потому нежный сын и не заинтересует полицию.

А у Эллоры…

Отвратительное поведение! Приличные девушки не должны попадать в подобные ситуации! Вот!

Наступал обеденный перерыв, слова с делом у Кармело не расходились, он ведь мужчина, а потому в полдень он вышел из здания таможни и решительным шагом направился к домику, в котором проживала семья Бенитесов.

Сейчас он все выскажет Лидии Консепсьон Бенитес!

* * *

Лидия как раз ничего не ждала. И когда она распахнула дверь, а на пороге оказался Кармело Эскобар, искренне удивилась.

– Что случилось, сеньор?

Кармело скривил губы.

– Сеньора Бенитес, я пришел сообщить вам, что между мной и вашей дочерью не может быть ничего общего.

Как перед иконой – у Лидии в этот момент все внутренности сжались.

Узнал?

Догадался?

Что делать-то?!

Но Кармело совершенно не походил на человека, который ее боится. А это уже было странно… поэтому Лидия, собрав всю свою волю в кулак, вежливо уточнила у молодого человека:

– Почему же, сеньор Эскобар?

Кармело с детства был приучен матерью к определенному шаблону действий. И гласил он: если не орут, если оправдываются, если растеряны, значит человек чувствует за собой вину.

Вежливость?

Нет, не слышали.

Интеллигенция? А это слово вообще еще не изобрели. Есть люди благородные – и есть все остальные. И точка.

Так что Кармело расправил плечи и в красках поведал, как явилась полиция и увела Эллору. А подобное поведение недопустимо для сеньоры Эскобар. Что бы она ни сделала…

Лидия честно слушала. Минут пять.

Потом до нее дошло. И… кровь взыграла.

Возраст? Воспитание? Скрытность?

Ну, последнее и без нее полетело под хвост крокодилу, первое ее еще не беспокоило, не тот там возраст, а воспитание?

Да помилуйте, какое там в ее жизни воспитание-то было? В борделе? Или у мединцев? Вот и воспиталось… что получилось.

Но основы дипломатии Лидия все же усвоила. И точно знала, что сначала надо прояснить ситуацию, а уж потом начинать разъяснять оппоненту всю его неправоту. Так что…

– Мою дочь арестовали?

– Да. – С точки зрения Кармело, сеньора Бенитес приняла это как-то слишком спокойно. Его бы мать уже бежала, кричала и слезами уливалась, а эта стоит, смотрит, словно так и надо. Значит, точно в чем-то виноваты!

– Неизвестно на каком основании?

– Просто так у нас не арестовывают…

– Следователь из Главного управления?

– Да, – это Кармело узнал. Уши-то не заткнешь…

Уверенным жестом Лидия протянула руку за дверь. Древко метлы скользнуло в ладонь как родное.

– И вы, сеньор, ничего не сделали, чтобы выяснить подробности, чтобы поддержать Элли или помочь ей, вы просто явились с этим вопросом ко мне?

– Эммм…

Кармело собирался ответить вопросом на вопрос. Например: «Я что – должен все выяснять о каждом?» или «Зачем мне это нужно – выяснять?».

Не успел.

Древко метлы со всего размаху врезалось ему между ног. Нет, не из садизма. Просто после такого удара далеко враг не убежит, не те уж у Лидии годы – за паразитом гоняться. А разъяснить ему всю глубину его заблуждений надо!

И слева надо, и справа надо…

– Ах ты гадина! – разъясняла Лидия, после каждого слова охаживая несчастного Кармело черенком метлы. Так, для лучшей проходимости слов от ушей к мозгу. Там же долгий путь, где уши, а где его мыслительные полушария… вот она ему спину с боками и стимулирует, чтобы слова по дороге не заблудились! Руки у женщины были крепкими и сильными, стесняться она не собиралась, так что Кармело приходилось несладко. – Мою дочь арестовали невесть за что, а ты, вместо протеста, вместо того чтобы потребовать объяснений, еще и ко мне пришел? Еще и претензии предъявляешь?! Это я свою дочь плохо воспитала? Да то, что ты жив, скотина, говорит о ее высочайшем уровне воспитания! И милосердия! Я бы тебя давно прибила!

Разъяснительная работа могла бы продолжаться долго, но – увы.

Кармело, оправившись самую чуточку от боли между ног, сообразил, что это пока еще цветочки. И решил не дожидаться ягодок. Вон, за дверью еще и лопата стоит.

И грабли… ему просто очень повезло, что попалась именно метла. А если бы туда лопатой… ой…