Танго в стране карнавала

Все это мне поведал торговец пиратской продукцией на Руа Уругвайна, у которого я искала последний диск Сеу Хорхе.[70] Крупный высокий дядька по имени Дуду, он рассказал, что зарабатывает продажей пиратских копий не меньше тысячи реалов в месяц (для сравнения: средний уровень зарплаты в Рио 350 реалов) и в общем-то занимается этим в одиночку. Если захочет свернуть дело, никто, кроме него, от этого не пострадает.

— Почему же тогда все так не поступают? Что нужно, чтобы добиться успеха в пиратском бизнесе? — заинтересовалась я, но нас прервал звук свистка.

Обернувшись, я увидела пробивающихся к нам сквозь толпу гражданских полицейских в форме цвета хаки. Они проворно оцепляли и захватывали стойки с выставленными компакт-дисками и орали на неудачливых продавцов, не успевших улизнуть. Когда я снова повернулась к Дуду, он уже исчез — я только издали разглядела его мускулистую фигуру на булыжной мостовой, возле церкви Богоматери Росарио и Святого Бенедикта. Он стоял у входа, занавешенного красными бархатными портьерами, прислонясь к фризу в стиле барокко. Поймав на себе мой взгляд, он прокричал ответ на мой вопрос:

— Нужно уметь быстро бегать, девочка, вот и всё! — Он весело рассмеялся, откинув голову, так что крупные белоснежные зубы блеснули на солнце, а потом растворился в воздухе.

Система, возможно, срабатывает для сильных, брутальных или богатых, но если у вас всё наоборот, то ваш сын хорошую должность не получит, ее перехватит более слабый, но блатной кандидат, продажный политик никогда не попадет под суд, а случаи полицейского произвола не попадают в новости — и тем более в суды.

Как-то, участвуя в одной из самых драматичных революционных акций Кьяры, я познакомилась с инициативной группой матерей, чьи дети были убиты полицейскими. Большинство всё еще дожидались суда, но мало кто питал надежду на то, что правосудие свершится. Изначально встреча планировалась как открытая дискуссия между жителями фавел и полицией на тему о применении caverião, или «черепа», — черного, танкоподобного автомобиля, на которых силы ВОРЕ пытались в последнее время прорываться в фавелы. Марселу Фрейжу бразильский политик, а тогда активист-правозащитник из НГО «Жюстиса Глобал», хотел поднять на форуме разговор о том, что «черепа» — не что иное, как наступательное боевое средство, которое может применяться во время военных действий, но которому не место там, где живет гражданское население.

Секретарь Комитета безопасности Рио-де-Жанейро — глава политического крыла, ответственного за военную полицию города, — вообще не явился. Зато он прислал вместо себя двадцать пять, или даже больше, вооруженных молодчиков. На некоторых красовались черные береты ВОРЕ с эмблемой в виде черепа и скрещенных костей. Один из них «как бы невзначай» уронил у нас перед носом патронташ. Пули рассыпались по полу аудитории Государственного университета Рио-де-Жанейро, как бы напоминая матерям, если вдруг забыли, по какой изначальной причине они здесь собрались.

Марселу, изо всех сил старавшийся не позволить дебатам отклониться от темы «черепов» и удержать эмоции разволновавшихся по вполне понятным причинам матерей, предложил в знак протеста удалиться со встречи, мирно, но твердо выразив таким образом возмущение неявкой секретаря Комитета безопасности.

В последний момент, когда группа матерей с самодельными плакатиками (газетные вырезки и фотографии их детей) вереницей проходила мимо полицейских, одна женщина не выдержала и бросилась на них. Другие матери пытались ее удержать, а она рвалась из их рук с искаженным яростью лицом:

— Моего сына ограбили. Он пришел к вам, чтобы сообщить об этом, он искал помощи, а вы убили его! — Она изо всех сил пыталась не расплакаться, но бесполезно. Слезы лились по щекам, зрачки были расширены от ужаса.

Женщины столпились вокруг нее.

— Я ищу… я ищу правосудия… — Она в отчаянии осматривалась, словно не в силах поверить, что все это правда происходит. — Как же вы можете… как они могли прийти и сидеть здесь?..

Марселу с тяжелым вздохом покачал головой со смешанным выражением сочувствия и безысходности. Полицейские, неловко топчась, посматривали на главнокомандующего военной полиции, а тот, в свою очередь, взирал на женщину с покровительственной ласковой улыбкой.

— Вот что… месяцев через шесть состоится bate-papo («вопросы и ответы» — интернет-конференция)… Почему бы вам не обратиться туда, не задать свои вопросы…

Оказалось, в bate-papo она уже один раз участвовала. Три года назад. Ее сын был студентом. Его ограбили, и он отправился в участок сообщить о преступлении, не подозревая, что сами полицейские, к которым он обратился, состоят в сговоре с грабителями. Когда мы с ней познакомились, она все еще дожидалась суда.