Танго в пустоте

Феликс тоже был занят. И учебой, и лечением. Репетиторы были расписаны по часам, два раза в неделю он занимался с тренером по лечебной гимнастике. На страхи и сомнения у него просто не оставалось ни сил, ни времени. Потихоньку жизнь приходила в норму.

Мама попросила, чтобы я оставалась в городе. По ее мнению, мотаясь каждый вечер за город по пробкам и скользкой дороге, я слишком себя истязала. К тому же Пашке одному в городской квартире начинать жить определенно рано. Глупостей он, может, и не наделает, но до гастрита себя точно доведет. Даже если бы он владел заклинанием стазиса… Вот ведь… Опять! Да что ж такое-то! Научусь когда-нибудь не вспоминать?..

В этот понедельник я поехала в бассейн, как обычно – часов в восемь, проводив ученика. Все-таки нашла себе пять человек для вечерних развлечений. Или, точнее, это их родители меня нашли для подготовки их чад к экзаменам по истории.

Плавала я в том же комплексе, в котором Паша занимался фехтованием. Вошла, предъявила бейджик. В огромном холле сновало какое-то огромное количество детей, галдеж стоял страшный. Вдруг меня окликнули:

– Вероника Евгеньевна!

Я развернулась и поняла, что это Пашин тренер.

– Добрый вечер! – поприветствовал он. – Простите, почему Паша на тренировку не пришел? Все-таки на Европу его выставляем! Вы знаете, какой был отбор? Сколько кандидатов? Да, он, безусловно, лучший. Ваш сын, Вероника Евгеньевна, – наша гордость, опора и надежда. И претензий у меня к нему нет – парень работает с самоотдачей! Тем более странно – пропускать тренировку перед самыми соревнованиями. Я надеюсь, он здоров?

– Как не пришел? – рухнуло у меня сердце. – Он собрался к пяти. Как обычно. Я уже дома была…

Выхватила из сумки телефон, стала набирать сына.

– Я к охране, пусть камеры посмотрят, – сказал тренер.

Молчание в трубке. Вспомнила, что у них в холле вечно связь плохая. Выскочила на улицу. Длинные гудки – никто не брал трубку. Еще раз. И еще.

Особо не надеясь, позвонила Феликсу.

– Слушай, у вас там Паши нет?

– Нет. – Удивление в голосе сменилось беспокойством. – И не было.

– Родителям ничего не говори. Будут новости – сообщу.

Несколько глубоких вдохов, чтобы подавить приступ паники. Не время. Не сейчас. А пальцы уже набирают номер телефона Дениса.

– Буду через пятнадцать минут, – говорит он мне, выслушав.

Стою, тяжело дыша, отгоняя ужасы, которые подступают. Окружают. И захватывают в плен.

– Ника, – обеспокоенно окликнул меня… Ричард. – Что случилось?

– Паша пропал, – беспомощно выдохнула я.

– Ты позволишь тебе помочь?

Кивнула.

– Я вызову военных. Здесь все прочешут. Мы его найдем.

На крыльце около нас становится многолюдно. Но странно – марево телепортов люди словно и не замечают.

– Я отвел им глаза, – тихонько говорит Ричард, обращаясь ко мне. И потом уже другим тоном, обращаясь к прибывшим: – Господа, у меня пропал сын. Пауль Рэ. Найдите его.

– Слушаемся, командующий Тигверд. Разрешите выполнять! – раздается на имперском. И военные исчезают какими-то смазанными тенями.

– Я не знаю пока, куда он делся, – тихо сообщил Ричард. – Но я не чувствую ни его страха, ни ощущения чувства опасности. Скорее, легкое раздражение.

– Ты его чувствуешь? – поднимаю я на него глаза.

– Чуть глуше, чем тебя. Или, допустим, отца… Но его и Рэма я ощущаю вполне четко.

– А как ты здесь очутился? – И я понимаю, что он одет по-летнему – как там, в том лесу.

– Почувствовал, что тебе плохо. Что ты в панике.

– И ты пришел, – закрыла я глаза.

– Я не смог не прийти.

– Давай зайдем вовнутрь – ты замерзнешь.

– Ричард, Вероника, – раздался голос императора, – что у вас тут происходит?

– Фредерик, Паша пропал… На тренировке не появился, на звонки не отвечает…

– Я почувствовал, что вам плохо. Вероника, послать за Ирвином?

– Нет-нет, спасибо, все в порядке.

– Ричард? – спросил император, лишь слегка кивнув сыну. Я была очень благодарна его величеству за такую выдержку. Я понимала, что он сейчас чувствует.

– Разыскники прибыли. Полный десяток. Отряд силовиков в минутной готовности, – отчитался Ричард.

– Кто посмел?

– Не ясно. Но опасности для сына они, как и я, не чувствуют.

«УАЗ Патриот» влетел на стоянку возле школы олимпийского резерва. Как обычно, Денис бросил его посреди дороги, с полным безразличием к чувствам и удобствам других.

– Ника! – подбежал он ко мне. – Я ребят поднял. Сейчас будут.

– Можно давать отбой, – спокойно отозвался Ричард. – Мои люди справятся лучше. Они способны обнаружить заговорщика в тысячной толпе только по отголоскам эмоций.

Денис посмотрел на императора, словно ожидая приказа от него.

– Я думаю, что принц Тигверд прав, – кивнул император. – Его армейские нюхачи – лучшие в империи.

Против воли я скривилась, вспомнила, какой приказ отдал разыскникам Ричард – обнюхать меня и сказать, были ли у меня еще мужчины, кроме него.

Денис между тем кивнул, отошел и взялся за телефон.

– Извините меня, пожалуйста, но мне необходимо переговорить с Денисом Юрьевичем, рассказать подробности. – Я говорила, стараясь не показывать волнения.

Затем, обращаясь к обоим – сыну и отцу, посчитала нужным сказать совершенно искренне: