Танго теней

Удар сбоку в челюсть был такой силы, что Вовка рухнул на палубу, как подкошенный…

«…Ни фуя себе прилетело!.. — Перед его глазами летали цветные райские птички. — Словно лошадь лягнула!..»

— Вставай, сопля! Урок еще не закончен! — Послышалось рядом. — Хотя, лучше полежи, и подумай, о своем неправильном поведении!..

Но… Он встал на четвереньки, и кое-как выпрямился, опять утверждаясь в вертикальном положении. И опять встал в боксерскую стойку.

Чем немало озадачил «учителя»:

— Не понял! — Старший мичман Рыбак даже перестал переминаться с ноги на ногу. — Да ты, видать, совсем без мозгов, матрос! Или кессонку подхватил?.. Так я тебе щас декомпрессию устрою…

Теперь Володя знал, на что способен его противник, и ожидал его броска. И даже почти сумел среагировать!.. Но… Опять оказался на палубе, больно ударившись затылком о резиновый мешок «диверсантов»…

— Ты, твою мать, должен соблюдать субординацию, тюлька! Раз дали по хоботу — лежи и не дергайся больше, чтобы его не оторвали на совсем! И вообще!.. — Старший мичман стоял прямо над поверженным Володей и тыкал в него сухим пальцем, увещевая. — Вот если бы меня Атас на воздух высадил, или кто-то из твоих «сундуков», если бы сумели, конечно — это еще другое дело, а ты!.. Ты бы, сопля, еще бы деда попробовал высадить! Придурок, селедка лупоглазая…

То, что произошло дальше, не ожидал никто из присутствующих на этом баркасе. Да и во всем ЧФ, наверное!..

Лежавший на палубе матрос опять встал на четвереньки:

— Меня не Селедка зовут…

— Чего-о?!! — Опешил «диверсант». — Чего-чего?!!

— Меня Катраном назвали!..

И он наотмашь, со всей силы, шарахнул Катрана мешком с муляжами мин по уху… А мешок тот весил никак не меньше пары-тройки килограмм…

И мичман выпал в нокаут…

Он закатил глаза к небу, и как стоял, так и рухнул всем телом на палубу баркаса…

К поверженному «лучшему мичману Флота» молча, бросились матросы, окатили водой и барракуда стал потихоньку приходить в себя, оглядываясь вокруг шалым взглядом.

А рядом с ним уже присел на корточки Дед:

— Ну? Как? Пришел в себя, Василий?

— Твою мать!.. Чем это меня отоварили?

— «Миной»… — Улыбнулся капитан третьего ранга. — Нашей же «миной», Вася!.. А ничего Катран у Атаса в группе вырос, а? Зубастый!..

— Да я ему сейчас все зубы через жопу повыдергиваю!..

— Отставить, Катран!.. Он тебя за сегодня уже второй раз «макнул»… И, кстати… Стыдно, конечно, но мне «завернул ласты» тоже он…

— Шутишь!!! Тебе, Деду, этот сопляк, под водой?!! Быть такого не может!!!

— Но это факт… — Вздохнул офицер. — Поэтому я и предложил лейтенанту отдать его к нам, по переводу… А малого ты, Вася, больше не трогай! Ему и так сегодня приключений хватило на полгода вперед! Добро? Он был прав — на наших «ИДАх» погон не приклеивают! А под водой все равны, сам знаешь!..

— Ладно… — Мичман уселся, огляделся вокруг, и посмотрел странным взглядом на Владимира Ечина, сидевшего у противоположного борта. — Раз ты просишь… Во дела-то!.. Кто бы сказал мне еще два часа назад, что такой малек «сделает» меня и Деда, я бы ему морду набил за оскорбление! Точно тебе говорю!..

— Подрастает смена, Вася, подрастает… Ну, че, как думаешь? Пригодится нам такой вьюноша?

— Да уж, смена… — Пробурчал мичман уже без злобы. — Хороший пацаненок вырос… А к нам можно!.. Я бы из этого, кх-м-м, пулю слепил бы!..

— «Шесть шаров» тебе, матрос! — Командир «диверсантов» обернулся к Владимиру. — Это тебе при людях Дед сказал, капитан третьего ранга Ананьев!.. И готовься после учений к переводу ко мне на МРП — это тоже я сказал!..

— Так! Товарищи офицеры! — Подал голос «посредник». — Попрошу на катер! Поедем на доклад к Командующему… …В тот, такой памятный для Сергея, день, который, как оказалось впоследствии, перевернул всю его жизнь, офицеры вернулись с крейсера управления на плавбазу только через несколько часов. К тому времени, когда обе группы водолазов, и «диверсанты», и «охранники», успели привести себя в порядок после напряженного дня и теперь, «травили тюлю» потихоньку, чтобы скуку развеять в ожидании командиров…

— Слышь-ка, малек, ты откуда такой резвый взялся?..

К Владимиру подсел мичман Рыбак, и он, совершенно инстинктивно, отодвинулся от Барракуды подальше.

— Я уже отвечал сегодня вашему «кап три», тащ «старман» — «От папы с мамой»…

Барракуда улыбнулся, и совершенно неожиданно оказалось, что у него доброе лицо и веселые глаза:

— Ладно! Не дергайся… Не съем же я тебя, в конце концов!.. Да и нельзя теперь уже — ты же у нас сегодня на весь Флот прогремел! Теперь только и будет разговоров…

— Че это?

— Ну, тебе простительно не знать… Ты же служишь-то еще… — «Старший сундук» потеребил свои жесткие, пшеничного цвета усы. — Дед… В смысле капитан третьего ранга Ананьев… Самый заслуженный на ЧФ «бопл»… Он еще во Вьетнаме свою первую Красную Звезду заработал, а потом с твоим лейтенантом в Египте по фарватеру Хургады здорово поползал, наши же мины снимая… А год назад и в Африке здорово отметился…

То, что говорил сейчас Владимиру этот мичман, с которым они так странно познакомились, было ошеломляющей новостью! Ему даже стало стыдно…