Танго со смертью

Когда Верочка отключила телефон, Лина впала в задумчивость. Обычно оптимизм переполнял ее, словно вскипевший на плите кофе маленькую джезву, но сейчас она чувствовала себя опустошенной кофеваркой, с темным осадком на сердце. Будто бы пена, вскипев, выплеснулась на плиту, оставив в душе густой черный след. Ясно, что их самодеятельное расследование зашло в тупик. А еще очевидно, что они с Башмачковым постоянно везде опаздывают. Эта рыжая ведьма легко сбила их с толку, закрыв Иннокентия в санаторном отделении. Тут, надо признать, ей «зачет и уважуха». Надо же, смогла обвести вокруг пальца даже опытных врачей и медсестер из неотложной хирургии, которые и не таких видали. Да так ловко все провернула, что никто из персонала ничего не заподозрил. Вот тогда бы эту парочку застукать и вернуть отца родной дочери! Но нет, Мухина в итоге оказалась хитрее. Особенно обидным было то, что Лина уже обнаружила Иннокентия Михайловича в коридоре клиники, однако рыжая врачиха нагло и беспардонно выкрала его снова, практически у нее из-под носа.

«Рыжая докторша засекла меня в клинке и теперь будет действовать крайне осторожно. Она сделает все, чтобы отец не столкнулся с собственной дочерью. Значит, придется подключать к поиску Иннокентия кого-то новенького. Того, кто пока «не спалился». Как назло, Башмачков улетел на какой-то очередной фестиваль современной литературы. Нашел, что называется, время и место… Что ж, придется простить ему эту писательская слабость. Ну любит он эти литературные междусобойчики, где все друг друга в глаза называют гениями, а за глаза грязью поливают, и ничего тут не попишешь. Что ж, как говорится, вольному воля. Пускай попьет три дня водки на своем «межотраслевом симпозиуме», как писатели язвительно именуют это мероприятие, а потом приползет с виноватым видом, словно спаниель, придушивший соседскую курицу. Впрочем, безропотно ждать Башмачкова и терять время — не самая лучшая идея. Ниточка, ведущая к похищенному врачихой Бармину, становится с каждым днем все тоньше, а надежда найти его — все эфемернее».

Лина живо представила, как рыжая докторша увозит пожилого дипломата из Москвы, а потом и из страны, чтобы использовать старика в своих корыстных целях, и загрустила. Казалось бы, какое ей дело до чужого родственника и козней незнакомой аферистки? Однако Лина не терпела несправедливость и сдаваться не собиралась. Ей не давала покоя цепочка смертей в клинике. Да и обещание старика найти спонсора для «Утят» не стоило сбрасывать со счетов. Однако Лина понимала, что в одиночку не справиться, да и силенки после операции у нее пока еще, увы, не те. И все-таки… кем заменить Башмачкова, черт побери?

— Боже, я знаю, кем! — воскликнула Лина. — Да-да-да! Только бы она согласилась!

Лина вздрогнула от собственного голоса и опустилась на диван. Хорошо, что ее в тот миг никто не видел и не слышал, а то любой случайный свидетель этой сцены решил бы, что Лина тронулась умом, так громко она кричала и ликовала. Впрочем, в этот миг ей было плевать на всех, эта новая идея, как Париж, стоила обедни, а не то что каких-то разборок с соседями…

Элеонора Березкина, главбух «Веселых утят», вот о ком случайно вспомнила Лина! В Москве и Московской области вряд ли удалось бы отыскать особу, хотя бы в малой степени похожую на нее. Хитрой рыжей врачихе по интеллекту было до Березкиной — как пятикласснице до доктора наук. Если бы не одно «но». В Элеоноре удивительным образом уживались два совершенно разных существа, даже отдаленно не напоминавшие друг друга. Каждое из ее двух «я» вступало в игру в зависимости от того, где в тот момент находилась Элеонора — на работе или вне ее. Одним словом, знаменитые Джекил и Хайд не столь сильно отличались друг от друга, как главбух Березкина и девушка Эля.

В роли главного бухгалтера Элеонора была всегда деловита, собрана и компетентна. Появившись в «Веселых утятах», она с первого дня стала наводить порядок в документах и в отчетности, благо знаний и умений для этого у Березкиной хватало с лихвой. Все «косяки» и завалы прежней бухгалтерши-шантажистки она разгребла и исправила с удивительной энергией и с завидным усердием. Результат не заставил себя ждать. Налоги, уплаченные ее предшественницей «на деревню дедушке», благодаря Элеоноре были в конце концов зачислены на «правильные» счета, а накопившиеся пени и штрафы в итоге погашены. Стоит ли говорить о том, что все многочисленные бухгалтерские отчеты о деятельности «Утят» теперь сдавались заранее и все необходимые платежи готовились загодя, а не в последний день, как это бывало прежде. С появлением главбуха Березкиной Лина наконец смогла немного расслабиться. Во всяком случае, она перестала вздрагивать и покрываться холодным потом, получив очередное письмо из налоговой инспекции, и не спать ночами, думая об ужасных последствиях разгильдяйства и некомпетентности бестолковой и хамоватой шантажистки — прежней бухгалтерши «Веселых утят».