Из парикмахерской Сарита уходила беднее на несколько золотых монет. Но зато довольная и счастливая. А это тоже чего-то да стоит, разве нет?
И на чьем же гербе нарисован петух?
***
В задумчивости Сарита пребывала до самого вечера.
Пока приехала в поместье, пока готовила, пока отправилась в библиотеку, где самым обыденным образом наткнулась на брата Теобальдо...
- Что-то случилось, чадо Творца?
Сарита скрывать и не подумала. Честно пересказала свой разговор с Анной Марией и поинтересовалась, есть ли в библиотеке гербовник.
Брат Теобальдо даже не задумался. Конечно, гербовник был. Он выдал его Сарите - и вышел вон.
А Сарита принялась копаться в нем, задумчиво разглядывая гербы. И вот ведь проблема... 'петухов' было целых шесть штук.
Она выписала их на листочек, и решила отправить телеграмму Эрнесто. Пусть Риалон поговорит с тем призраком. Может, что и сложится?
Сарита искренне хотела помочь Тони.
***
- Как твое самочувствие?
Амадо затравленно поглядел на отца.
Врачи сотворили чудо. Его буквально вытащили из могилы. Сбили воспаление, прокололи кучу уколов, обработали раны...
Амадо был близок к выздоровлению - физически. А вот душевное состояние парня балансировало на грани между 'плохо' и 'полный кошмар'. Чтобы не сказать конкретнее.
К распаду личности Амадо не приближался. Но по ночам орал от страха. И плохо ему было всерьез.
Страшно, жутко, спать он не мог, чудились кошмарные морды, казалось, что вот сейчас он закроет глаза, и...
И - все.
Снотворное тоже не помогало. Тело проваливалось в черный омут, а душа - душа кричала и корчилась от боли и страха. И как ему помочь, Эрнесто не представлял. Наверное потому, что сам-то ничего и не боялся.
Некромант же!
Дитя смерти...
- Сынок, - Эрнесто присел рядом, погладил парня по голове. - Все пройдет. Верь мне...
- Отец...
Амадо вытащил руку из-под одеяла, сжал ладонь отца. Рука была... жуткой. В гробу - краше лежат. Все вены набухли, все кости наружу...
- Я попросил выписать для тебя хорошего доктора.
- Психиатра?
- Что-то вроде, - не стал спорить Эрнесто. - Я знаю, что ты полностью психически здоров. Я знаю, кто именно тебя похитил. Я просто не знаю, где они сидят.
- Д-да?
- Дай время. Мы до них доберемся.
Вольно или невольно, но слова Эрнесто нашел подходящие. Амадо даже чуточку оживился.
- Кто? Кто они?
Эрнесто махнул рукой на тайну следствия и принялся рассказывать сыну про измененных. Про то, что с ними сотворили.
Про то, что им нужна некромантка.
Ла Муэрте поймет. Да и не такая уж это тайна, если рассудить.
Амадо внимательно слушал. Потом вздохнул.
- Так они... уже давно?
- Да, сын. Все это имеет объяснение. Просто мы раньше о них не знали. А теперь они вышли из тени, и мы их найдем. И уничтожим.
- Правда?
- Я тебе обещаю. Если я тебе пару голов принесу - станет легче?
- Да.
- Тогда я обязательно их принесу. А пока ты должен набираться сил и выздоравливать. И побеседуешь с врачом, от тебя не убудет.
Амадо кивнул.
Когда страхи получают логическое объяснение, они становятся меньше. И незначительнее. Все же, в парне было многое от его отца. Просто не проявлялось раньше. А сейчас...
- Я поговорю. Спасибо, отец.
- Не за что.
- А мама где?
Эрнесто замялся. Да уж... скажешь так! С другой стороны, врать - только хуже станет...
- Мама уехала, - просто ответил он. - Оставила письмо, из которого следует, что я ей надоел, а ты вырос. Она хочет счастья для себя.
- Что!?
- Я тоже думаю, что это вранье. И разберусь с этим. Только выздоравливай. Не добавляй мне хлопот.
- Не буду, - усмехнулся Амадо.
- Ты хочешь кого-то видеть? Из друзей, знакомых?
Амадо качнул головой.
- Нет.
- Что-то вкусное?
- Н-нет... пожалуй, нет.
- А варенья из крыжовника и апельсинов? - вспомнил Эрнесто любимое детское лакомство сына.
Амадо невольно улыбнулся.
- Ты помнишь?
- Помню. Принести?
- И свежего хлеба.
Эрнесто рассмеялся и растрепал сыну волосы.
- Выправляйся, сынок. Будет тебе варенье. Завтра привезу.
И вышел из палаты.
Да уж! Порода есть порода! Может, Амадо и не одарен силой некроманта, но сломать-то его тоже не удалось! Есть, чем гордиться!
***
Тони сидела в магазине. Перебирала мелкие вещицы, разглядывала их. Какие-то сжимала в руке, какие-то отпускала в шкатулки, едва коснувшись...
Ей было интересно.
Вещи рассказывали свои истории.
Иногда печальные, иногда веселые, но никогда не повторяющиеся. И Тони знала, что она найдет им новых хозяев.
Вещи созданы людьми и для людей. Созданы для служения. И им грустно без тепла человеческих рук. Им не нравится просто так лежать на полках.
Звякнул колокольчик.
На пороге лавки стоял мужчина. Лет сорока - сорока пяти на вид, невысокий, черноволосый, крепкий, руки в карманах...
- Синьор? - вопросительно посмотрела Тони.
- Антония Лассара?
- Д-да...
Мужчина вытащил руку из кармана. Пистолет блеснул ледяной вороненной сталью.
Тони даже не испугалась. Она, словно завороженная, смотрела в черное дуло, откуда должна была вылететь смерть. Она даже не поняла, что ее сейчас убьют...
А кое-кто другой понял.
- МАААААУУУУУ!