Танго с Бабочкой

Тот сеанс был прерван сообщением на пейджер. Этой ночью он должен был появиться в облике офицера Конфедерации времен Гражданской войны — по крайней мере, мужчина в офицерской форме и маске, будто он шел на бал-маскарад.

Неважно, при каких обстоятельствах, но Линда настаивала на том, чтобы ее мужчина был в маске. Она не хотела видеть лица своего любовника. И он не видел ее лица. Маска надевалась из соображений защиты личной частной жизни, чтобы потом не быть узнанной в реальном мире.

Она взглянула на запястье и вспомнила, что сняла часы. Потому что этой ночью она хотела исполнить свою фантазию в полной мере. Сняв с себя свою безупречную одежду, она надела приготовленный костюм, спрятала все свои вещи в гардеробную и закрыла дверь. Все это символизировало уход из настоящего. Отказавшись от атрибутов реального времени — своей сумки, часов, пейджера, эластичных колгот, — она с легкостью вступила в прошлое.

Это было необходимо для того, чтобы эксперимент сработал.

По опыту Линда знала, что ее партнер может появиться в любой момент. Особенно в ее историческом сценарии. Многие члены клуба, насколько она была в курсе, не придавали значения костюмам и постановкам. Они просто заказывали определенную модель, комнату и занимались сексом без каких-либо театральных сцен. Другие, как она, просто нуждались в драме и разыгрывании сцен.

Она надеялась излечиться от проблем.

Вот почему Линда была здесь, в «Бабочке», вместо того чтобы находиться в больнице или читать медицинские журналы, или работать над своей речью к обеду в честь Медицинской ассоциации. Обычно жизнь Линды была полностью посвящена работе, и очень мало времени оставалось для личной жизни и отдыха. Но в клуб «Бабочка» она вступила не для удовольствия: она хотела решить здесь свои проблемы. Но, физически удовлетворяя себя, она должна была забыть о профессиональном любопытстве — это было важно для успешного прохождения терапии, а тем более для решения проблем.

Когда она прохаживалась по плюшевому ковру, кринолин на ней издавал тихий шорох, мягкий свет от подсвечников бросал на предметы отблеск, создающий ощущение нереальности. Линда пыталась войти в роль. Но у нее ничего не получалось.

«Сколько членов клуба в день он обслуживает? — думала она. („Мы все здесь члены, — говорила директор Линде, пока та определялась. — Не клиенты и не покупатели, а члены. А наши мужчины — компаньоны“.) Сколько раз, в конце концов, мужчина может — неважно, как он молод, — испытать возбуждение? Сколько раз он может удовлетворить женщину? У него не должна происходить эякуляция каждый раз», — говорила она себе.

Она пыталась прогнать такие мысли. Они не приносили пользы. Она пришла сюда за тем, чтобы быть любимой, а не для того, чтобы анализировать физические возможности мужчины. Линде приходилось напоминать себе, что она оставила свои научные вопросы и медицинский строй мыслей за дверью. Иначе эксперимент не сработает.

Шаги в холле!

Она обернулась и уставилась на дверь. Дверная ручка повернулась.

На мгновение у доктора Линды Маркус перехватило дыхание. Она забыла обо всем. Из головы вылетели все мысли, когда она смотрела, как поворачивается золотистая дверная ручка, когда она представила, что за рука может поворачивать ее, какому мужчине может принадлежать эта рука, эти упругие мускулы, квадратная челюсть и этот глубокий, чистый голос.

Первый раз с ним — кто бы он ни был — она уже, уже…

Дверь медленно приоткрылась. Она сделала вдох.

Первое, что она увидела, были его лакированные ботинки, затем рука в сером рукаве с желтой вышивкой. И наконец, лицо в маске под серой генеральской фуражкой члена Конфедерации. И… нежный мягкий голос сказал:

— Добрый день, мадам.

Пока она сдерживала себя. «Они, должно быть, нанимают профессиональных актеров, — думала она. — Он так превосходно держится. — Потом она подумала: — Черт возьми, Линда. Отдайся фантазии!»

Но много лет работы в медицине не позволяли ей легко погрузиться в грезы. Она никогда не могла избавиться от желания анализировать, которое было развито у нее еще в медицинской школе.

«Боже мой, он прекрасен».

— Э… надеюсь, я не помешаю вам, мадам, — начал он мягким голосом, дотронувшись до козырька своей серой фуражки. Затем, как раз тогда, когда она ожидала, что он подойдет и поцелует ей руку или сделает что-то вроде этого, он удивил ее. — Вы не будете против, если джентльмен выпьет глоток? — спросил он.

Линда, ничего не ответив, осмотрелась. Разве он должен был сказать это?

— Столик там, я думаю… — Он подошел и налил себе из графина. С хрустальным стаканом в руках повернулся и посмотрел на нее сквозь отверстия в маске.

Черные глаза обрамлены черными ресницами.

Она чувствовала, как учащается ее пульс.

— Мы встречались раньше, мадам? — спросил он мягко.

— Я…

Он явно хотел заговорить ее!

— Я ищу свою подругу. Ее имя Шарлотт. Вы случайно не знаете ее?

Линда опешила.

Приятный аромат роз заполнял воздух. Свет от разнообразных свечей по всей комнате, казалось, перемещался и менялся. Линда чувствовала, что начинает проникаться романтической обстановкой.

Но это все наигранно!