Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза

— Будем надеяться, — кивнула фрау Эмма, улыбаясь Алексу. Но Лиза была удостоена столь неприязненного ее взгляда, что поняла: она лишилась расположения госпожи начальницы.

Ну и ладно, подумаешь, беда. Не очень-то и хотелось. Тем легче будет через два или три дня пронести сюда мины и оставить их, чтобы…

Стоп, не думать об этом! А вдруг фрау Эмма разозлится настолько, что уволит ее?

Лизу пробрал озноб.

— Вы дрожите, моя Лили Марлен? — чуть прижал ее к себе Алекс. — Может быть, настало время вас согреть?

— Я… нет-нет, я не замерзла, — забормотала она, пытаясь отстраниться.

— Но я замерз. Пойдемте.

И он увлек ее в кабинет, где мягко светила лампа.

— Может быть, вы не любите при свете? — с улыбкой спросил Алекс. — Я могу выключить.

— Нет! — панически выкрикнула Лиза.

— Отлично, — согласился Алекс, расстегивая мундир и садясь на низкий диван. — Обожаю смотреть, когда женщина раздевается. Или тебе помочь?

Он вдруг схватил ее за руку и дернул к себе. Она оказалась между его расставленными ногами, и он стиснул ее коленями и руками, да так, что не вырвешься. Губы его коснулись ее живота через платье.

— Ну, сколько тут всего, — тихонько засмеялся Алекс, и Лизу озноб пробрал, когда его теплое дыхание все же проникло сквозь ткань платья. — Давай-ка посмотрим, что ты на себя надела лишнего. Платье, это само собой, платье мы снимем потом.

— Нет! — взвизгнула было Лиза, но Алекс довольно чувствительно шлепнул ее пониже спины:

— Стой тихо и молчи. Фрау Эмма и так несусветно зла, а если узнает, что ты и меня обидела, и вовсе с ума сойдет. Как бы не уволила тебя! И тогда тебе придется рассчитывать только на фон Шубенбаха… А на него надежда плохая.

— Откуда вы знаете? — шепнула Лиза изумленно, стараясь не трястись как осиновый лист, когда руки его пробрались ей под юбку и принялись осторожно, аккуратно отстегивать пажики нового пояса, который тоже был подарен фрау Эммой.

— Да он сам проболтался, — шепнул Алекс. — Когда звонил мне и вызывал, проболтался, что был на базарной площади практически в то время, когда тот мерзавец на самолете расстреливал наших солдат. Сказал, что встретил там тебя, что будет счастлив нанести тебе сегодня или завтра визит. Собственно, я потому и устроил себе прокол шин вечером, чтобы иметь предлог не ехать к нему и вернуться сюда. Не мое дело, как будут складываться твои отношения с фон Шубенбахом дальше, но сегодня… Я хотел бы быть у тебя первым, понимаешь?

Лиза машинально схватилась руками за горло. Петрусь… «У меня никогда ничего такого не было. Это в первый раз. Ты первая…» И как он потом прошептал, наивный, ничего, ну ничегошеньки не понимающий в женщинах мальчик: «Но ведь тебе же первый раз было так хорошо, правда? Со мной — с первым в первый раз?» И что она могла ему сказать? Только «да»…

Она отвлеклась на воспоминания о Петрусе лишь на мгновение, но вдруг ощутила, что чулки ее уже отстегнуты и ползут вниз, а Вернер поднимает подол платья.

— Нет! Пожалуйста, отпустите меня! — прохрипела Лиза. — Ну хоть не сегодня! Пожалуйста!

— Ты такая смешная… — пробормотал Алекс. — Ты смешная и очень наглая русская девчонка. Думаешь, мужчина, который вдохнул запах женщины, может ее отпустить? Как бы не так!

Он резким движением задрал ей юбку и уставился на розовые трусики, перечеркнутые белым узким поясом, с которого смешно свешивались пажи.

— Вот оно как… — сказал он вдруг задумчиво. И повторил: — Вот как? Ну что ж, мы все это снимем.

Какая-то мысль мелькнула в голове Лизы и исчезла. Пугающая мысль… кажется, еще более пугающая, чем действительность, которая была ужасна.

Алекс резко толкнул Лизу, и она упала на диван. Теперь руки его, казалось, были везде, везде — между ног, тискали, гладили, и еще он непонятным образом умудрялся в это время раздеваться сам. Китель полетел в сторону, он остался в майке. Лиза в какой-то миг увидела, как резко вздымается его грудь.

Алекс толкнул ее на спину, придерживая коленями раскинутые ноги, начал расстегивать брюки.

— Мне нравится твое белье, — хмыкнул он. — Я хочу порвать его на тебе. Не волнуйся, завтра же подарю тебе другое. Тоже французское.

Снова та же мысль прокралась краешком сознания, но Лиза была слишком испугана, чтобы обратить на нее внимание.

Алекс ее не отпустит, он слишком возбужден. Неужели придется… А Петрусь? Ну ладно, остается утешиться тем, что эта жертва будет во имя победы.

«Но я не хочу!»

А кто тебя спрашивает…

Раздался резкий стук в дверь.

— Какого черта?! — взревел Алекс.

— Господин обер-лейтенант, вас спрашивает господин помощник военного следователя, герр гауптман фон Шубенбах, — ледяным голосом проговорила фрау Эмма. — У него к вам срочное дело.

— Скотина, сука, гадина! — выпалил Вернер. — Мало того — завистливая гадина. Я вызову его на дуэль! Честное слово, вызову! И не отговаривай меня!

Последняя фраза адресовалась Лизе, которая молча сжалась в уголке дивана. Но у нее и в мыслях не было — отговаривать! Наоборот, она подумала: «Вызови! Вызови! И пусть он согласится! И перестреляйте друг друга!»

— Ну где он там, чертов Шубенбах? — рявкнул Алекс.

— Я здесь.

Дверь распахнулась.