Танго на троих

– Мириться с тобой, грязная нищебродка? Ну, уж нет! Ты кто такая, чтобы диктовать, что мне делать в собственном доме? И какое ты право имеешь здесь свой рот разевать, вонючая приживалка? Развалилась тут, мебель нашу пачкаешь. Твоё место на помойке, чурка безродная, поняла?

Это было не просто обидно, а настолько оглушительно, что я не представляла, как реагировать. Я за всю свою жизнь не слышала столько изощрённых оскорблений в свой адрес, как сейчас, в этой семье.

– Ты глухая? Я спросил, ты меня поняла?

А я молча смотрела в глаза этому злобному чудовищу и не понимала. Да как это можно понять и что ответить?

– Ты, овца дебильная, язык проглотила или в уши долбишься? – он завёлся ещё сильнее.

Я продолжала упрямо молчать в надежде, что этому уроду надоест распаляться, и он уйдёт. Но я ошиблась. Не дождавшись ответа, Артур схватил меня за косу и изо всех сил сдёрнул с дивана. От неожиданности я выставила вперёд руки и тут же услышала противный хруст.

Лёжа на полу, я тихо заскулила от нестерпимой боли. Артур тут же отскочил от меня и зашипел:

– Заткнись, дура, я тебя не трогал, сама с дивана навернулась. Заткнись, сказал!

Но меня и так почти не было слышно, а тихие стоны я сдержать была просто не в силах. Опершись на правую руку, я поднялась с пола. Кисть левой руки выглядела странно вывернутой. Что же мне делать? В глазах моего мучителя промелькнул испуг.

– Ты сама, – злобно напомнил он и быстро покинул комнату.

И как же я теперь с такой рукой?

Больше уснуть я не смогла. Пару раз проваливалась в сон, но резкая боль беспощадно выдёргивала меня в реальность. В пять утра прозвонил будильник – наконец-то. Я встала и потихоньку прокралась в ванную. В том, что рука сломана, не было никаких сомнений – она посинела, увеличилась почти вдвое и боль была страшная. Я стиснула зубы, чтобы не издавать звуков.

На сборы в школу времени ушло много, о завтраке даже и думать было нечего, и так уже опаздываю. Новая проблема нарисовалась перед выходом – кто за мной дверь закроет? Во сколько вообще это семейство просыпается? Уже начало седьмого, и сколько ещё мне ждать? К счастью, ждать долго не пришлось. Из недр огромной квартиры показался пошатывающийся, полусонный Пухляк в смешной полосатой пижаме, видимо, полз в туалет. Заметив меня, стоявшую у входной двери при полном параде, он вздрогнул от неожиданности.

– Ты чего тут? – прошептал Пухляк, подслеповато щурясь.

– Я уже в школу опаздываю, а ехать далеко. Вот и стою, жду, кто за мной дверь закроет.

– А, да, извини, что-то мы не подумали об этом, решим обязательно. Ну, давай, счастливо тебе, – проговорил простодушный дядечка, выпуская меня из квартиры. Знал бы он, как мне уже посчастливилось, спасибо за это его сыночку. И как он только живёт в этом гадюшнике?

Пропустив уже четвёртую, набитую битком, маршрутку, я поняла, что в школу безнадёжно опоздала, а лезть в эту давиловку с больной рукой я не рискну. С трудом достав телефон, набрала Шерхана. Он ответил сразу:

– Диана, что случилось? – в его голосе столько было тревоги и участия, что я проглотила все заготовленные слова и просто разревелась. – Диана, где ты, скажи мне, пожалуйста!

Сквозь рыдания мне удалось выдавить:

– Я на остановке «Молодёжная», я сломала руку и не могу уехать.

– Господи, Диана, что ты там забыла? Ох, да какая разница, тебе же надо срочно в травмпункт. Так, туда-сюда это долго… Я тебе вызову такси к остановке, поедешь в больницу, а я сразу туда, встречу тебя и расплачусь за машину. Назови мне точный адрес, где ты находишься.

Подъезжая в такси к детской больнице, я уже издалека заметила мощную фигуру Шерхана. Он мерил широкими шагами территорию перед приёмным отделением, нетерпеливо поглядывая на часы. Наверное, я оторвала его от важных дел – расхныкалась, как дура. Завидев приближающуюся машину, Шерхан бросился навстречу, сломя голову. А когда я увидела его глаза, полные беспокойства, то снова разревелась, уткнувшись лицом в его грудь и обхватив здоровой рукой его широкий торс.

– Маленькая ты моя девочка, за что же тебе это всё? – горестно выдохнул Шерхан.

Мы вдвоём сидели в маленьком, уютном кафе, где я с волчьим аппетитом уплетала свой завтрак. Перелом оказался со смещением, и носить гипсовую повязку предстояло долго. Точнее станет известно после контрольного снимка. А как же теперь я буду танцевать, как же мой чемпионат?

Шерхану я рассказала всё, кроме подробностей моей травмы. Сказала ему, что упала на ступеньках, ну а как я могла сказать правду? Он начнёт изводить себя, призывать к ответу виновных, а оно мне надо – усугублять своё положение в тылу врага? А так, может, этот придурок Артурчик теперь отстанет от меня.