Танго на троих

Я смотрю на тётку невинными глазами, а у самой все внутренности подрагивают от гнева, обиды и ненависти к этой бессердечной гадине. Надежда, совсем не ожидавшая такой наглости от ранее тихой сиротки, явно опешила.

– Да я тебя, паршивка, сдам в детский дом, там и будешь права качать, – заверещала она, и искажённое злобой лицо пошло пятнами.

– Да, сделайте мне, пожалуйста, такое одолжение, сдайте меня поскорее в детский дом, а то у меня аллергия на вашу люстру.

Блин, и зачем я ей про люстру брякнула?

Не знаю, чем бы всё закончилось, но на тёткин визг прибежал встревоженный Пухляк.

– Надюша, что случилось, почему ты так кричишь?

Вслед за отцом в кухню впорхнула писклявая Моль и выпучила на меня свои водянистые глазки.

Кажется, сейчас мой выход…

– Эдуард Алексеевич, я очень долго ждала, что мне покажут, куда сложить мои вещи, и зашла спросить об этом свою тётю, а она вот… разволновалась, – дала я вполне исчерпывающий ответ, а Пухляк вопросительно уставился на жену.

– Эдичка, ты просто не слышал, как эта оборванка разговаривала! Какая я ей тётушка?!. Впёрлась без стука и требует место для своего барахла! – объяснения тётки звучат явно не в её пользу, и Пухляк озадаченно хмурится.

– Мам, а у нас есть йогурт? – раздался противный голос.

«Время полдника в дурдоме!» – подумала я. После тёткиных нелогичных оправданий вопрос этого бледного недоразумения прозвучал, как пук в лужу. Пухляк, видимо, давно адаптированный к подобным аттракционам, наконец, заявил:

– Наденька, почему бы тебе не показать Диане, где ей разместить свои вещи, она ведь не может держать их в сумке. Ну, что ты так разволновалась, дорогая? – он бережно взял жену за плечи и ласково обратился к дочери: – Снежок, а ты открой холодильник и посмотри, есть ли там йогурт.

Таким образом глава семейства спокойно и без суеты разрешил все вопросы. А куда же, интересно, Артурчика унесло, он-то почему не участвует в семейном совете?

Спустя час мои вещи разложены в шкафу на единственной выделенной для меня полке, и навешаны друг на друга на единственной вешалке. Хорошо, что вещей у меня с собой совсем мало и большая часть осталась у бабки.

* * *

В десять вечера я выключила в зале свет, плотно прикрыла дверь и легла в постель. Из коридора донеслось возмущённое:

– Ну и что, Эдик, ты считаешь, что это нормально? Нам что теперь, и телевизор не посмотреть, и к компьютеру не подойти?

– Почему, Надюш?

– Эта девка закрылась в нашем зале и выключила свет. Ты считаешь это нормальным?

– Наденька, но ведь уже поздно, а ей в школу рано вставать и ехать далеко.

– Эдик, ты совсем ничего не понимаешь, да? Может, тебя вообще всё устраивает? И где, кстати, Артур? Позвони ему! Я не удивлюсь, если он из-за этой не хочет домой возвращаться.

2

Я проснулась от боли в ноге и сразу зажмурилась от яркого света люстры, ударившего по глазам. С удивлением услышала, что громко работает телевизор, и оторопела, обнаружив поверх одеяла сидящего прямо на моих ногах… Артурчика! Он вальяжно расположился с пакетом чипсов, крошки от которых захламили всю мою постель, оставив жирные пятна.

– Ты что творишь, придурок?! А ничего, что я здесь сплю? – я выдернула ноги из-под задницы оборзевшего братца.

Ну, ничего себе, гостеприимство!

– В отличие от тебя, овца приблудная, я у себя дома, на собственном диване! И смотрю, между прочим, свой телевизор, – зло прошипел этот дурень.

Часы на стене известили меня о начале первого ночи, и я с тоской поняла, что в этой семье мне будет гораздо сложнее, чем я предполагала изначально. Тогда я попыталась сменить тактику и заговорила вполне миролюбиво:

– Артур, послушай, пожалуйста… Не моё было решение переехать к вам, и находиться здесь мне не нравится, может быть, больше, чем тебе меня видеть. Но так уж вышло, и ни я, ни ты изменить этого пока не можем. Поэтому давай попытаемся смириться… ну, хотя бы на время.

Артур подскочил так, будто его ужалили в зад.

– Мириться с тобой, грязная нищебродка? Ну, уж нет! Ты кто такая, чтобы диктовать, что мне делать в собственном доме? И какое ты имеешь право здесь свой рот разевать, вонючая приживалка? Развалилась тут!.. Мебель нашу пачкаешь… Твоё место на помойке, чурка безродная, поняла?

Это оказалось не просто обидно, а настолько оглушительно, что я даже не представляю, как реагировать. Я за всю свою жизнь не слышала столько изощрённых оскорблений в свой адрес… как сейчас, в этой семье.

– Ты глухая? Я спросил – ты меня поняла?

А я молча смотрю в глаза этому злобному чудовищу… и нет – не понимаю. Да как это можно понять и чем на это ответить?

– Ты, овца дебильная, язык проглотила или в уши долбишься? – он завёлся ещё сильнее.

Я продолжаю упрямо молчать в надежде, что этому уроду надоест распаляться, и он, наконец, уйдёт. Но я ошиблась. Не дождавшись ответа, Артур схватил меня за косу и изо всех сил сдёрнул с дивана. От неожиданности я выставила вперёд руки и тут же услышала противный хруст.

Лёжа на полу, я тихо заскулила от нестерпимой боли, а чокнутый братец тут же отскочил от меня и зашипел: