Танго «Агарта»

«Когда земля Манасаровара касается тела, когда кто-либо купается в нем, он отойдет в рай Брахмы. Кто пьет его воды, отойдет в рай Шивы и будет освобожден от грехов ста своих жизней. Даже зверь, который носит имя Маносаровара, уйдет в рай брахмы. Его воды – жемчуг».

И если для тибетцев Кайлас был жилищем Бога, то Манасаровар являлось местом обитания его подруги и утешения, богини Дордже Пхагмо. Вместе они символизировали мудрость и сострадание, являясь идеальной священной парой: мужское и женское начала, отец-небо и мать-земля.

Соседствующее с Манасароваром озеро Ракшас – Тал называлось по имени отряда поедающих плоть демонов ракшасов, которые, как утверждалось в писаниях, обитали в его водах. Вода в озере была ядовитой до тех пор, пока золотая рыба не проделала проход из Манасаровара, чтобы впустить немного святой воды в темное озеро. Созданный канал получил название Ганга Чу и постоянно меняющий уровень воды в нем предсказывал судьбу Тибета.

В течение недели, следующая на лошадях группа, двигалась по безлюдной каменной пустыне, изредка встречая скудную растительность, а поздно вечером останавливалась на ночевки.

Лошадей развьючивали и задавали корм, затем разводили небольшой костер, ужинали разогретыми на нем консервами и, забравшись в спальные мешки, долго не могли уснуть.

Откуда-то наносило тоскливый волчий вой, в небе холодно сияла, поражая своими размерами луна.

Во всей своей величественной красоте Кайлас открылся утром восьмого дня, а когда путешественники подъехали ближе, то застыли в мистическом трансе.

Гора напоминала по форме равностороннюю пирамиду, ее пересекали отлично видные снизу две, образующие свастику трещины, и пронзительная тишина, подобно натянутой неведомой рукой струне, звенела в воздухе.

– Это именно то, что нам нужно, – заворожено глядя вверх, хрипло произнес Шеффер.

– И не иначе, знак свыше, – с трепетом переглянулись остальные.

Затем, придя в себя, штурмбанфюрер поинтересовался у проводника, можно ли добраться к вершине, и тот отрицательно покачал головой, – туда могут взойти только Боги.

Далее, произведя кино и фотосъемку, группа решила заночевать в древнем, спрятанном в предгорье небольшом монастыре, и ей снова способствовала удача.

По просьбе Чжасчи, настоятель обители, которому со слов сопровождающего минуло двести лет, поведал гостям о небесных богах, когда-то посетивших эти места, чудесных каменных зеркалах, а также озерах с живой и мертвой водой, которые те создали.

– Искупавшийся в первом, попадет в рай Брахмы, – заявил он, – а поочередно в двух, умрет и родится заново.

А еще настоятель рассказал о древних монахах, живших в уединении в пещерах предгорья.

– Кто они и откуда приходили нам неведомо, – прошамкал он. – Но все были бессмертными и посвященными в великую Тайну. Их встречали молящимися у подножия Кайласа и священных озер. Потом они исчезали и появлялись новые, но с каждым веком меньше.

– И вы их видели? – с недоверием спросил Шеффер.

– Да, – невозмутимо ответил старец. – Один и сейчас живет в часе ходьбы отсюда.

– А не могли бы вы дать нам провожатого, чтобы навестить его?

Настоятель с минуту пристально смотрел на гостя, потом хлопнул в сухие ладони и рядом с ним возник мальчик, судя по виду ученик.

Далее последовал короткий диалог, состоящий из неведомых Шефферу слов, фраз и жестов, после чего мальчик, сложив на груди руки, низко поклонился старцу и сделал знак гостям следовать за собой.

Оставив кладь и животных, те вместе с сопровождающим их Чжасчи, вышли из монастыря и двинулись по едва заметной горной тропе вслед за проводником.

Спустя два часа (путь оказался труднее, чем они предполагали) группа оказалась на западной стороне предгорья, среди высоких диких скал, в некоторых из которых зияли темные отверстия.

– Там жили посвященные, – указал на них мальчик Шефферу и несколько раз благоговейно поклонился в ту сторону.

Пещера, к которой он их привел и остался у выхода, была с узкой, поросшей мхом скальной площадкой, явно природного происхождения и ее пространство озарялась лучами закатного солнца.

В центре ее, на вытертой шкуре, скрестив ноги и положив на голые колени высохшие руки, сидел напоминающий мумию человек и, поверх голов вошедших, бесстрастно взирал на уходящее на покой светило.

– Как на их древних свитках, – наклонившись к Шефферу, прошептал Геер.

– Здравствуйте учитель, – по-китайски сказал штурмбанфюрер, чуть склонив голову.

В ответ отрешенность и молчание.

– Наверное, он нас не воспринимает, – тихо сказал Бегер. – Впал в нирвану.

– Может быть, – так же тихо ответил Шеффер и медленно поводил перед глазами мумии ладонью. Они ничего не отразили, хотя и были живыми.

– А в пещере нет ничего для жизни, – судорожно дернул кадыком Краузе. – Поглядите.