Танго

И я пошел. Повернулся и пошел через маленькое поле в лес. Я шел по этому полю, а Петя надрывался мне вслед, от говорил, что я идиот, что идти черт знает сколько, что я не найду пути, если пойду не по шоссе, а если пойду по шоссе, то мне не прожить и пятнадцати минут, потому что сейчас здесь будут солдаты, много солдат, целая толпа солдат, возможно даже полк, и все они будут хотеть только одного - убить меня. Я почти вошел в деревья, когда небо потемнело, тусклое солнце скрылось, и на все вокруг надвинулась стремительная тень большого серо-зеленого вертолета. Он вынырнул из-за вершин прямо надо мной, очень низко, и через секунду тяжелый вязкий грохот заполнил весь мир, заглушив Петины крики и автоматную очередь, которую он выпустил в топливный бак грузовика.

Я уже был в лесу и обернулся. Петя огромными прыжками мчался через поле ко мне. Земля вскипала веселыми фонтанчиками, но вертолет летел слишком быстро и пули его перелетали Петю, он успел нырнуть в зеленую зону и мы ринулись вглубь темного леса, у нас было время, пока вертолет развернется и полетит за нами. Мы бежали изо всех сил, а сзади нас на дороге красиво, как в кино горел успевший уже стать для нас родным грузовик, в кабине которого полулежал дышавший еще Саша, наша вера и опора, наша казавшаяся вечной поддержка.

Бежали почти час, пока не дошло, что бояться уже нечего, ну если не уже, то по крайней мере, пока. И перешли на шаг. И шли молча. Он - чуть спереди, я - чуть сзади, как обычно. Вертолет еще пролетал над лесом, но они не могли нас видеть. Вот такие простые вещи. Конечно, они прочешут лес. Утро, какое холодное утро, когда-то до всего этого я такими утрами мерз в пути на работу, набитый автобус, все в огромных одеждах, мешающих проходу, переполненное метро, боже, о чем я думаю, ну к чему все это, теперь я уже точно знаю, что осталось совсем недолго, надо привыкнуть к этой мысли, да я уже и привык к ней, только вот что делать то время, пока жизнь еще есть - никак не могу понять. Сажать дерево? Могу посадить, отломать веточку и посадить. Дом строить и сына растить - не успею. Человека убить? Уже убил, даже двоих. Хотя я не видел их глаз. Теперь у меня в ружье всего один большой картонный патрон, и когда они нас обложат окончательно, я не должен промахнуться. Хотя почему - нас? Я не хотел никого убивать, я бы не сделал этого никогда - инстинкт самосохранения, необходимая самооборона, даже суд за это оправдывает. Это все Петя с Сашей - убивали и убивали, они даже Аньку убили, как еще назвать то, что они ее бросили там? А я не хотел. Ну и что, что они стояли у нас на пути? Анька ведь не стояла! Она все правильно сказала - мы сволочи, каких мало. А теперь ее, наверное, уже нет. Или даже хуже - эти свиньи солдаты не убьют ее сразу, они будут измываться над ней, они замучают ее до смерти. И все из-за этих двух идиотов. Ну зачем он побежал за мной? Оставался бы там, раз уж решил убить Сашу до конца. Это, по крайней мере, было бы красиво. Я поднял глаза от падших листьев и посмотрел на Петю. Он шел, нервно грызя длинную сосновую иглу и не замечая ничего вокруг.