Танг [СИ]

Далее последовали множество Нитей, как уже существовавших вроде различных благословений или целительных, так и изобретённых им или по его заказу (где он не справился сам). Это всё буквально выжимало из соназга все соки, он быстро устал не только эмоционально, но и физически. Такое количество Нитей за раз он никогда не творил, и они измотали его, выжав досуха.

— Всё, — с волнением выдохнул он, отпрянув от скелета.

Принёс из соседней комнаты свободный низенький стул и уселся по привычке ему на спинку. Осталось только ждать, смотреть за тем, как дело и любовь его жизни оживает.

Тем временем скелет Налвитии действительно начал оживать. Запустились процессы регенерации тканей, кости начали соединяться связками и неким подобием высохших мышц, разложение словно бы пошло в обратном порядке. Вот мышцы прорезались синюшными нитками-венами и артериями, пока ничего не перегоняющими, вот сами собой восстановились глаза и язык, больше похожий на засушенную гнилую грушу, вот в черепе проросли сломанные временем зубы, вот появились некоторые хрящи.

За всем этим Болданд наблюдал где-то с половину часа, но он ждал не этого, главное ещё не случилось. Процессы регенерации — это из раздела высшей некромантии, пускай алхимик и смог обойти все ограничения на минимальное количество применяемой Силы для этих Нитей. Болданд действительно оказался гением, но ему было нужно вовсе не это.

Внезапно все процессы замедлились и остановились, завершив восстановление тела на стадии полуиссохшей мумии, выглядевшей ещё более жутко, чем в виде голого скелета. Канал тоже сузился до едва заметного тоненького ручейка, не способного поддержать жизнь даже в поднятой из мёртвых мухе.

Алхимик затаил дыхание. Началось! Он даже привстал и подошёл поближе, чтобы лучше разглядеть, как его творение обретает жизнь. Но секунду ничего не происходило. Затем минуту, за ней пять, а за ними ещё двадцать.

— Почему? — шептал Болданд. — Почему ты не оживаешь? Я всё десять раз проверил, каждую Нить, каждую формулу. Должно работать, должно!

Но ожидание затянулось. Миновала полночь, следом ещё пара часов, но так ничего и не произошло. Болданд в отчаянии рвал на голове волосы, ходил взад-вперёд, рассуждая, где он мог ошибиться, снова проглядел несколько книг, которые он за эти годы успел вызубрить от корки до корки. Ошибок не было, и всё должно работать!

Либо же он в корне ошибался. Быть может, некроманты прошлого вовсе не были такими дураками, какими он их считал? Ведь некромантия так и зародилась, когда один из первых магов попытался воскресить своего умершего брата. Но с тех пор прошло не одно тысячелетие, и никто, даже боги, ни разу никого не вернул назад! Быть может, это действительно невозможно? Возможно, Лаэнд не желает отдавать частицу себя? Но ведь он не персонифицирован, он не обладает ни подобием разума, ни волей, в отличие от других богов. Его даже нельзя с полной уверенностью назвать богом, ведь он больше место, чем божество. Сосуд, если уж на то пошло. Он как река, не имеющая начала, в которую падают из этого мира капли — души умерших, которые Молдур признаёт достойными Лаэнда. Неужели ему жалко вернуть одну-единственную каплю?!

— Пропади всё пропадом! — вскричал он, с яростью швыряя несчастную книжонку в стену.

Горечь взяла старого соназга за горло. Горечь поражения, обиды, досады и неразделённой любви. Теперь всё было бесполезно, и ему действительно только и осталось, что дожить свои годы обычным алхимиком — у него больше нет сил мечтать хоть о чём-либо ещё. Просто не осталось сил.

Он подошёл к иссохшей мумии в открытом гробу и вгляделся сквозь слёзы в лицо любимой. Злая некромантия сделала своё дело, черты лица стали проступать на обтянутом сухими тканями черепе, и оно стало действительно узнаваемым. Это была Налвития, вне всяких сомнений, Болданд бы узнал её в любом случае. И это подтверждало то, что с принадлежностью скелета он тоже не ошибся. Он не допустил ни одной ошибки! Но ничего не работало.

Крохотная слезинка сорвалась с его носа и упала в раскрытый рот мумии. Внутри что-то хрустнуло, должно быть, намокшая частица ткани потяжелела и проломила ткани соседние, в результате чего в лицо Болданда вылетел столб пыли.

Он закашлялся, но внезапно замер. Ему показалось? Да, должно быть, это расшалились его нервы, ведь не может быть, чтобы всё было так просто… или может?

Он резко сорвался с места и выбежал в основное помещение лаборатории, стал расшвыривать со столов всякие колбы и пробирки, ища ту единственную субстанцию, которая всегда считалась основой всего живого, которая заставляла из-за своих загадочных свойств всех гениальных алхимиков постепенно сходить с ума.

— Где же она?.. — бормотал он, швыряясь склянками и не обращая внимания на то, что от этого по лаборатории начал растекаться едкий коричневый дым. — Где?! Вечно ничего не найдёшь, когда оно так нужно!!! А, вот!