Танец судьбы

Мистер Челлис и бровью не повел — как Мэри и предполагала, такой вариант развития событий предусматривался.

— Мне необходимо проконсультироваться с лордом и леди Лангдон, но, полагаю, они могут согласиться на какую-то сумму в этих пределах. Само собой разумеется, что вы подпишете официальные бумаги, в которых откажетесь от прав на завещание вашего мужа. И от всех прав, которые София в будущем могла бы предъявить на поместье, принадлежащее семье Лангдон.

— Я все поняла. — Мэри встала, не желая продлевать процесс сделки с дьяволом дольше, чем было необходимо. — Я буду ждать от вас известий. Всего доброго, мистер Челлис.

Два месяца спустя Мэри стояла в холле своего дома и в последний раз окидывала взглядом стены, в которых была так счастлива. Машина за ней и дочерью могла приехать в любой момент, а два дорожных сундука с одеждой и еще один, полный памятных вещей, должны были перевезти на место назначения отдельно. Мэри присела на нижнюю ступеньку лестницы, чувствуя, что у нее совсем не осталось сил. Се успокаивала мысль о том, что, даже имея возможность остаться в доме, она вряд ли бы ею воспользовалась. Каждый се взгляд и каждый вздох здесь напоминали о Джереми, ушедшем навсегда.

Она увидела Софию, спускающуюся к ней по лестнице, и протянула руки ей навстречу. Крепко обняв дочь, Мэри принялась гладить ее по волосам.

— Все готово?

— Да, мама, — кивнула София. — Мне страшно.

— Знаю, дорогая. Но все к лучшему. Ту войну я прожила в Лондоне, а сейчас, говорят, бомбардировки будут гораздо страшнее.

— Да, мама, но...

Раздался стук в дверь.

— Дорогая, машина уже приехала. — Мэри разжала объятия и, улыбнувшись дочери, взяла ее за руку. Вдвоем они вышли на улицу, молча попрощавшись с той жизнью, которая оставалась за дверьми особняка. Мэри подвела дочь к автомобилю, и они заняли в нем места.

Пришло время вернуться домой.

Аврора

О Боже! Я понимаю, что авторам не следует проливать слезы над собственными произведениями, но история Мэри и Джереми кажется мне невыносимо печальной. Их чувства по отношению друг к другу были очень сильными, но даже любовь не помогла им справиться с тяжелыми обстоятельствами. Постепенно я начинаю понимать, что любовь не всегда способна залечить раны, полученные человеком в прошлом. Если бы только Джереми открыл тот конверт и увидел, что это лишь сообщение о повышении военной пенсии, а не повестка на призывной пункт...

Если бы только...

Мне кажется, так можно сказать о многих событиях жизни... Особенно моей.

И все же, если бы Джереми открыл конверт, дальнейшее повествование вышло бы совсем иным или вообще не имело бы смысла его продолжать. Я начинаю осознавать, что страдания дают нам силу и мудрость — сама я совершенно точно изменилась — и являются такой же неотъемлемой частью жизни, как счастье. Во всем должно быть естественное равновесие, и как узнать, что ты счастлив, если никогда не грустил? Или как почувствовать себя здоровым, если никогда не болел?

Недавно я задумалась над таким понятием, как «время». В совместной жизни Мэри и Джереми было время настоящего счастья. Возможно, такие моменты — это максимум, на что каждый из нас может надеяться. Но как всегда происходит в сказках, зло существует наравне с добром. И людям помогает выжить вера в то, что хорошие времена обязательно вернутся. Но когда надежда исчезает полностью, как произошло с Мэри после ухода из жизни Джереми, чего еще остается ждать?