Танец с мертвецом

— Ну, — сказал я, — спасибо. Большое спасибо. Детектив Роберт Уэнг, так? У-э-н-г? Хочу быть уверен, что правильно записал вашу фамилию. Я очень щепетилен в таких вещах — особенно после того, как меня нарекли подобным образом. У-э-н-г, правильно? — Да. И Роберт пишется Р-о-б-е-р-т. Взаимопонимание между нами исчезло. Я снова поблагодарил его от себя лично и от имени газеты и выскочил из здания полиции. На улице я едва подавил в себе всепоглощающее желание бежать, быстрым шагом прошел квартал и остановил такси. Дыхание у меня восстановилось, только когда мы были в десятке миль от полицейского управления Гонолулу. Но и тогда я не успокоился, я знал, что детектив Роберт Уэнг звонит в редакцию «Эдвертайзер», разыскивая репортера Смита-Брауна.

Тут его поджидало разочарование.

* * *

Солнце склонялось к закату, когда я вернулся в «Гавайскую деревню». За это время я успел купить новый габардиновый костюм голубого цвета, ботинки, словом, оделся во все новое с ног до головы, включая соломенную шляпу с лентой, окрашенной в цвета павлиньих перьев. Похоже, мне нравились яркие вещи, но это было практически все, что мне удалось узнать, не считая того, что мне сказали в полицейском управлении Я понимал, что самые простые и легкие ответы на все эти вопросы могла бы дать Лоана Калеоха, но ее телефон не отвечал. Поэтому я пообедал в ресторане «Али-Али-Кай» — божественное махи-махи, посыпанное хрустящими орешками. Обедал на открытой веранде, и маленькие птички с глазами-бусинками с любопытством посматривали на меня с соседних столиков и стульев. Потом я прошел к телефону и снова позвонил Лоане. И снова никто не ответил.

Я позвонил в клуб «Пеле» и попросил ее к телефону, но мне сказали, что ее там нет и никто не знает, появится ли она позже и будет ли участвовать в шоу, Может — да, может — нет.

Спустя полчаса я на такси приехал в клуб. Он находился за Алмазным мысом, на берегу океана — эдакое супертропическое заведение. По узенькому мостику я прошел в холл. Слева была длинная стойка бара, отделенная бамбуковой перегородкой от сада, где стояли столики, по большей части уже занятые, дрожали язычки пламени свечей. На маленькой танцевальной площадке струнный оркестр играл нежную и ритмичную мелодию, а несколько пар танцевало.

Я повернулся к бару — самому популярному в данный момент месту в клубе, — полному людей, все столики заняты, обрывки фраз летают в воздухе, как пробки от шампанского. У стойки была пара пустых стульев, один из которых я и занял.

Бармен протер поверхность стойки белым полотенцем и спросил:

— Что для вас, сэр?

Вопрос прямо-таки огорошил меня. Я не знал, что заказать. Опять откуда-то от затылка мое сознание стал заполнять липкий холодный страх, леденящий, как сосулька, но я усилием воли заставил себя собраться и сказал:

— Мне... то же, что у него. — Я ткнул большим пальцем в сторону своего соседа, перед которым стоял бокал.

— А, виски с содовой, — кивнул бармен и приготовил порцию для меня. Я спросил:

— Что, мисс Калеоха еще не появилась?

— Понятия не имею. Тут наливать да коктейли смешивать не успеваешь. — И он двинулся на очередной нетерпеливый зов.

Не думая, я сдвинул соломенную шляпу на затылок, но, вспомнив о том, как приметны мои белые волосы, снова аккуратно надел ее, допил виски, протиснулся сквозь толпу веселящихся вовсю людей, нашел телефонную будку, набрал номер Лоаны — и опять не дождался ответа.

Я опять направился в бар, раздумывая о том, что делать дальше. Когда я проходил через обеденный зал, за столиками которого сидели веселые люди, что-то внезапно привлекло мое внимание.

За столиком сидела одна женщина, которая, когда я проходил мимо, так встрепенулась, что я повернулся к ней. Она, словно я ее испугал, отшатнулась назад, а когда я посмотрел на нее, глаза ее широко раскрылись.

Она перевела дыхание, тихо выдохнула и спросила:

— Что... вы здесь делаете?

Значит, она меня узнала — но откуда? Сердце мое забилось чаще. Я внимательно посмотрел на нее. Она была потрясающе красива: огромные черные глаза под черными бровями и красные, как вино, губы. Хотя она сидела, но видно было, что она хорошего роста и с прекрасной фигурой. У нее были в наличии все округлости и изгибы, о которых только могут мечтать мужчины, и еще несколько таких, до которых они еще не дошли в своих мечтах. То ли от природы, то ли от загара, она была смуглой, глубокое декольте ее платья цвета электрик обнажало кремовую гладкость высокой груди, рвущейся прочь из ткани.

— Вы знаете меня? — спросил я.

— Что... что вы сказали?

— Вы знаете меня?

Некоторое время она молчала, глядя на меня недоуменно, потом сказала:

— Конечно, я знаю вас. А что случилось с вами? Я сглотнул. Мой пульс участился. На столике перед девушкой стоял бокал с коктейлем, другой, наполовину недопитый — напротив нее перед пустым стулом. Я сказал:

— Позвольте присесть?

Она кивнула, и я сел на свободный стул.

— Возможно, то, что я скажу, прозвучит как слова сумасшедшего, но не могли бы вы мне сказать, кто я такой? Уголки ее рта слегка опустились.

— А вы что, этого не знаете?