Танец отражений

«Так его разэтак, четыре дня назад.» Майлз мысленно разглядывал схему сети червоточин. На стандартном кратчайшем пути от Эскобара до Единения Джексона не было отмечено известных точек перехода, ведущих в какие-то интересные места. Вряд ли он мог себе представить, чтобы Бел в этот момент решил поиграть в Бетанскую Астроэкспедицию и отправился на разведку. В очень редких случаях корабли уходили в прыжок по какому-нибудь совершенно типовому маршруту, но не материализовывались с другой стороны туннеля, безвозвратно превратившись в облако кварков в ткани пространства-времени из-за тонкого дефекта в корабельных стержнях Неклина или в схеме контроля, вживленной в нервную систему пилота. Хотя на таком коммерчески интенсивном маршруте скачковые корабли-курьеры отслеживали состояние трафика и немедля доложили бы о подобном исчезновении. Майлз пришел к решению – точнее, его подтолкнули к нему, и уже одно это подогрело его темперамент еще на пару градусов. В последнее время такая ситуация стала для него непривычной: обманом быть втянутым в действие, где события контролирует не он. «Проклятье, это не входило в мои планы на сегодняшний день.»

– Хорошо, Сэнди. Объяви о совещании штаба. Капитан Куинн, капитан Ботари-Джезек, коммодор Джезек – в конференц-зал «Триумфа», так быстро, как только они успеют собраться.

Такой список имен заставил Герельд приподнять брови, хотя ее руки уже порхали над интерфейсом комм-пульта, исполняя приказ. Весь Внутренний круг. – Мы вляпались во что-то серьезное, сэр?

Он выдавил едкую улыбку, и постарался придать своему голосу немного легкомысленности: – Всего лишь серьезно нам досаждающее, лейтенант.

Не совсем так. Что было на уме у этого младенца-идиота, его братца Марка, когда он затребовал десантный отряд? Дюжина дендарийских солдат в полной экипировке – это немалая огневая мощь. Однако в сравнении с военными ресурсами, скажем, Дома Бхарапутра… их мощь достаточна, чтобы ввергнуть их в чертову пучину множества неприятностей, но ее не хватит, чтобы огнем проложить себе дорогу обратно. Его люди – боже, Таура! – слепо идущие вслед за невежественным Марком к какому-то тактическому безумию, доверчиво считая, что он – это Майлз… Эта мысль привела его в бешенство. В голове вспыхнули красные огни и заревели сирены. «Бел, почему ты не отвечаешь?»

В главном конференц-зале «Триумфа» Майлз тоже принялся вышагивать по помещению, наматывая круги вокруг большого стола с тактическим дисплеем, пока Куинн, сидевшая опершись подбородком на руки, не приподняла лицо и не проворчала: «Слушай, почему тебе не сесть?» Куинн была не так встревожена, как он: она еще не начала грызть ногти. Пока что они представляли собой аккуратные, не вошедшие в фазу затмения полумесяцы. Майлз нашел это слегка успокаивающим. Он с размаху сел во вращающееся кресло. Но ботинок его по-прежнему продолжал отбивать по полу приглушенный ритм. Куинн посмотрела было на это, нахмурилась, открыла рот, закрыла и покачала головой. Он утихомирил собственную ногу и продемонстрировал Куинн зубы в быстрой и неискренней ухмылке. К счастью, прежде, чем его нервная энергия сумела воплотиться в еще более раздражающий окружающих навязчивый тик, появился Баз Джезек.

– Елена только что отбыла с «Сапсана», – доложил Баз, усаживаясь в свое любимое кресло и по привычке вызывая на комм-пульте интерфейс технической службы флота. – Она должна появиться через несколько минут.

– Хорошо, спасибо, – кивнул Майлз.

Когда Майлз впервые с ним встретился, инженер был высоким, тощим, темноволосым и потрясающе несчастным человеком чуть моложе тридцати; это было почти десять лет назад, тогда же, когда на свет появились Дендарийские наемники. Тогда флот состоял из самого Майлза, его телохранителя, дочери телохранителя, предназначенного на слом устаревшего грузовика с находящимся в суицидальной депрессии скачковым пилотом, плюс плохо продуманной схемы быстрого обогащения с помощью контрабанды оружия. Майлз в качестве лорда Форкосигана принял у База вассальную присягу еще прежде, чем изобрел адмирала Нейсмита. Теперь Базу было почти сорок, и он оставался точно таким же тощим и почти таким же темноволосым, и столь же молчаливым, но уже обладавшим невозмутимой самоуверенностью. Своей неподвижностью и скупыми движениями он напоминал Майлзу цаплю, затаившуюся в камышах на берегу озера.

Елена Ботари-Джезек, как и обещала, вошла в помещение вскоре за ним, и уселась рядом со своим мужем-инженером. Оба были сейчас на дежурстве, поэтому обозначили свою встречу лишь взаимными улыбками и быстрым касанием рук под столом. Она одарила улыбкой и Майлза. Во вторую очередь.