Танец отражений. Память

— Тогда… я не совсем понимаю, что происходит. Вдруг получаю от тебя вшивое послание, где ты выглядишь как зомби и бормочешь о том, что Иллиан застукал тебя с этим подделанным докладом о бедолаге Форберге. А я тебя предупреждала! Потом — полная тишина, ни ответа ни привета! А затем я получаю сообщение, где ты радостно чирикаешь, что у тебя уже все хорошо, и перестаю понимать вообще что бы то ни было. Следом — предписание срочно прибыть с докладом на Комарру, причем никаких объяснений, никакого намека на новое задание, за исключением приписки от тебя с просьбой прихватить все твое барахло, а оплату за багаж включить в счет СБ. Ты вернулся на службу в Имперскую безопасность или нет?

— Нет. Здесь я в роли консультанта, чтобы познакомить тебя с твоими новыми боссами. Теперь у меня… э-э-э… другая работа.

— Я действительно ничего не понимаю. Твои сообщения, как всегда, таинственны…

— Трудно отправлять любовные послания, когда знаешь, что все проверяется цензорами СБ.

— Да, но на сей раз они были вовсе не понятны. Что с тобой происходит? — В ее голосе чувствовался такой же подавляемый страх, какой испытывал сам Майлз. «Неужели я тебя теряю?» Нет, не страх. Уверенность.

— Я попытался пару раз составить послание, но… все было слишком сложно и совсем не то, что мне бы хотелось отправлять по лучу. А отредактированная версия больше походила на белиберду. К тому же мне все равно нужно было увидеть тебя лично. Это длинная история, в основном засекреченная. Факт, который я намерен полностью игнорировать. Я это могу, ты же знаешь. Хочешь спуститься вниз поужинать, или заказать ужин в номер?

— В номер. И объяснения, Майлз, — раздраженно ответила она.

Он временно отвлек ее от разговора, предложив обширное меню. Ему надо было собраться с мыслями. Толку от этого оказалось не больше, чем от предыдущих раздумий, на которые он убил несколько недель, готовясь к сегодняшнему разговору.

Они сделали заказ и уселись рядом на маленькой кушетке, глядя друг на друга.

— Чтобы объяснить тебе насчет моей новой работы, я сперва должен рассказать, каким образом я ее получил и почему Иллиан больше не возглавляет Имперскую безопасность… — И Майлз рассказал ей все, начиная с иллиановского срыва, попутно поведав о Лаисе и Дуве Галени, все больше и больше возбуждаясь, размахивая руками и вышагивая по комнате. Рассказал о своем лечении. О предложенной Грегором работе. Все, как было, во всех подробностях. Он не знал, как рассказать о путешествии внутрь самого себя. В конце концов, Элли ведь не барраярка. Она напряженно слушала его, одновременно обдумывая услышанное.

«Да, любимая, нам обоим надо подумать, прежде чем мы поговорим с тобой сегодня ночью».

Она не произнесла ни слова, пока слуга, принесший ужин, не расставил его на столе и не ушел.

Да и потом заговорила не сразу, а лишь съев пару кусков. Может, ей тоже все кажется безвкусным, как и ему?

А когда Элли заговорила, то ровным, нейтральным тоном:

— Имперский Аудитор… звучит вроде бухгалтера. Это не ты, Майлз.

— Теперь я. Я принял присягу. Это один из барраярских терминов, который означает совсем не то, что ты думаешь. Не знаю… Имперский Агент? Чрезвычайный Прокурор? Чрезвычайный Посол? Генеральный Инспектор? Это одновременно и все выше перечисленное, и ни одно из них. Это то… то, что нужно в данный момент Грегору. Практически неограниченное… Я даже передать тебе не могу, насколько мне это подходит.

— Ты раньше никогда об этом не упоминал как об одном из твоих стремлений.

— Потому что даже представить себе не мог, что такое возможно. Но эта не та работа, которую обычно представляют тому, кто к ней стремится. Желать — да, но никак не стремиться. Для нее требуется… бесстрастие, а не страсть, даже относительно себя самого.

Элли, нахмурившись, молчала целую минуту. Наконец, явно собрав все свое мужество, она задала прямой вопрос:

— А где во всем этом место мне? Нам? Означает ли это, что ты больше никогда не вернешься к дендарийцам? Майлз, я ведь могу больше никогда тебя не увидеть. — Голос ее чуть дрогнул.

— Это… одна из причин, по которой я хотел сегодня поговорить с тобой наедине, до того, как завертятся завтрашние дела. — Теперь настал его черед замолчать. — Понимаешь, если ты… если ты останешься здесь… если ты станешь леди Форкосиган, то сможешь быть со мной все время.

— Нет… — Забытая еда давно бы остыла, если бы не стояла на автоподогреве. — Все это время я бы была с лордом Форкосиганом. Не с тобой, Майлз. Не с адмиралом Нейсмитом.

— Адмирал Нейсмит — всего лишь моя выдумка, Элли, — ласково ответил он. — Мое личное изобретение. Полагаю, я довольно-таки эгоистичный актер, потому что я рад, что тебе понравилось. В конце концов я ведь создал его из себя. Но это не весь я.

Она покачала головой:

— В последний раз ты сказал, что больше не станешь просить меня стать леди Форкосиган. Вообще-то ты говорил это каждый раз, как предлагал мне выйти замуж за лорда Форкосигана.