Танец отражений. Память

— Мне бы хотелось, чтобы вы закончили через два часа. — Побарабанив пальцами по столу, Майлз встал. — Благодарю вас, господа. Все свободны.

Майлз связался с Грегором прямо из клиники.

— Так ты нашел, что хотел? — поинтересовался Грегор.

— Я ничего этого не хотел. Но определенного успеха я добился. Уверен, ты не удивишься, услышав, что проблема не с мозгом Иллиана, а с этим чертовым чипом. Он выдает полную околесицу. Примерно каждые пять минут он выбрасывает новый пакет воспоминаний из разных периодов прошлого. Впечатление… жуткое. Причина неизвестна, починить его они не могут. Извлечение чипа повлечет потерю всех имеющихся в нем сведений. А оставить его на месте — значит уничтожить Иллиана. Понимаешь, к чему я веду?

— К извлечению чипа, — кивнул Грегор.

— По-моему, другого выхода нет. И это должно было быть… ну, если уже не сделано, то по крайней мере предложено и подготовлено все необходимое. Проблема в том, что Иллиан не в том состоянии, чтобы дать согласие на операцию.

— Понятно.

— Кроме того, они не знают, какие могут быть последствия. Полное выздоровление, частичное, изменение личности, полное разрушение — они гадают на кофейной гуще. Короче, я пытаюсь тебе объяснить, что ты можешь не получить обратно своего шефа Имперской безопасности.

— Понимаю.

— Теперь скажи, есть ли на чипе что-то такое, что бы тебе хотелось сохранить и о чем я не знаю?

Грегор вздохнул:

— Наверное, только твой отец может ответить на этот вопрос. И за пятнадцать лет, с тех пор как я достиг совершеннолетия, он не счел нужным мне что-либо рассказать. Похоже, старые тайны должны таковыми и остаться.

— Теперь Иллиан — твой человек. Вы даете согласие на извлечение чипа, сир?

— А вы рекомендуете именно это, мой Аудитор?

Майлз вдохнул и выдохнул:

— Да.

Грегор задумчиво пожевал губу, затем принял решение.

— Тогда пусть мертвые остаются мертвыми. Будем смотреть в будущее. Делай.

— Слушаюсь, сир.

Майлз выключил комм.

На сей раз Майлза пропустили в кабинет Гароша — Иллиана без звука. Гарош, изучая что-то на комме, жестом указал ему на стул. Майлз перевернул стул и сел верхом, сложив руки на спинке.

— Ну, милорд Аудитор, — повернулся к нему Гарош, выключив комм, — полагаю, мои подчиненные оказали вам полное содействие.

Иллиану ирония удавалась лучше, но стоит отдать Гарошу должное за попытку.

— Да, благодарю вас.

— Признаю, что недооценил вас. — Гарош указал на комм. — Я видел, как вы летаете туда-сюда все эти годы, и подозревал, что вы — оперативник, специалист по тайным операциям. Но я и представления не имел, какой именно и по каким операциям. Неудивительно, что вы были любимчиком Иллиана. — Теперь взгляд, которым он окинул награды Майлза, был скорее оценивающим, чем пораженным.

— Читали мое досье, да? — Майлз не желал уступать Гарошу.

— Просмотрел сводки и некоторые аннотации Иллиана. На изучение всего потребуется неделя. А в настоящий момент я свободным временем не располагаю.

— Да, пожалуй. Я только что говорил с Грегором. — Майлз помолчал. — Мы приняли решение извлечь чип.

Гарош вздохнул:

— Я надеялся, что этого удастся избежать. Это так несвоевременно и нанесет такой… урон.

— Никакой урон не будет хуже того, что происходит сейчас. Кстати, Иллиану определенно с самого начала требовалось присутствие кого-то хорошо знакомого, это его успокаивает. И безусловно, сильно снижает его воинственность. Тогда отпала бы необходимость в транквилизаторах. И в унизительных ремнях. Не говоря уже о привлечении охранников.

— Вначале я не знал, с чем мы имеем дело.

— М-м-м… Но было ошибкой оставлять его одного в таком состоянии.

— Я… признаю, что не ходил в клинику, чтобы посмотреть все самому. Первый день был не самым простым, прямо скажу.

«Вполне понятное поведение, хоть и трусливое».

— Нам с Айвеном удалось добиться многого одним своим присутствием. И я подумал о другом человеке, который может сделать еще больше. Полагаю, леди Элис Форпатрил должна побыть с ним, пока готовят операцию.

Гарош нахмурился:

— Вы с лейтенантом Форпатрилом являетесь, или были, приведенными к присяге военными. А она — гражданское лицо и из-за принадлежности к женскому полу не может быть приведена к присяге.