Танец отражений. Память

Возможно, причиной поведения Иллиана является что-нибудь простое, что легко исправить. Может, он вернется к исполнению своих обязанностей буквально через несколько дней. К примеру, что-то замкнулось в чипе. «С этим чипом ничего простого быть не может». Но СБ позаботится о своем сотруднике.

Вздохнув, Майлз вернулся к своему списку, но никак не мог сосредоточиться. А не мог ли Иллиан сокрыть следы происшедшего? Предположим, Гарош пошел просмотреть запись, а ее уже нет? Но если Иллиан отдает себе отчет в происходящем, то он должен сам обратиться к медикам.

День тянулся бесконечно. Вечером Майлз, сломавшись, попробовал связаться с Гарошем и Грегором, но не нашел ни того, ни другого. Возможно, оба были заняты разрешением возникшего кризиса. Он все же оставил просьбу, чтобы с ним связались, но ответа так и не дождался. Спал он этой ночью плохо.

Как же он ненавидел отсутствие информации! К вечеру следующего дня Майлз уже вполне созрел, чтобы лично отправиться в штаб-квартиру СБ и потребовать сведения, к которым теперь не имел доступа, но тут в особняк Форкосиганов пожаловал Галени. Капитан явно приехал прямо с работы, в мундире, и выглядел мрачным даже по сравнению со своим обычным суровым видом.

— Выпьешь? — спросил Майлз, глянув на физиономию приятеля, которого Мартин, на этот раз по всем правилам представив, привел в Желтую гостиную. — Или поужинаешь?

— Выпью. — Галени плюхнулся в ближайшее кресло и откинул назад голову так, что хрустнули позвонки. — А насчет ужина подумаю. Пока я не голоден. — Дождавшись ухода Мартина, он произнес: — Все кончено.

— Рассказывай. Что произошло?

— Сегодня днем в разгар совещания Иллиан сломался окончательно.

— Днем? Ты хочешь сказать, что генерал Гарош не отправил его на медицинское обследование вчера вечером?

— Что?

Майлз рассказал о своем разговоре с Иллианом.

— Я немедленно поставил в известность Гароша. Только не говори мне, что этот человек не сделал того, что я ему сказал.

— Не знаю, — протянул Галени. — Могу рассказать лишь о том, что сам видел.

Как опытный аналитик — и уж тем более как историк — Галени прекрасно видел разницу между свидетельством очевидца, слухами и досужими домыслами. Всегда можно было понять, к какой категории относится то, что он рассказывает.

— Но теперь-то Иллиан под медицинским наблюдением, не так ли? — озабоченно спросил Майлз.

— О да! — вздохнул Галени. — Совещание началось почти как всегда. Главы департаментов представили еженедельные доклады и перечислили все задачи, которые хотели бы поставить перед другими отделами. Иллиан казался несколько нервным, более беспокойным, чем обычно, вертел в руках лежащие перед ним на столе предметы… порвал справку, пробормотал извинения. Встал, чтобы, как всегда, раздать всем поручения, и тут началось… Фразы не вязались одна с другой. Он совершенно съехал с катушек. Похоже, он не просто перепутал день, а ошибся дней на двадцать. Каждое предложение — абсолютно грамматически правильное и совершенно бессмысленное. И он не отдавал себе в этом отчета, пока не заметил, что у всех присутствующих отвисла челюсть. Тут он остановился.

Тогда Гарош встал — клянусь, это самый смелый поступок, какой я видел в жизни, — встал и заявил: «Сэр, мне кажется, вам следует немедленно обратиться к врачу». Иллиан рявкнул, что вовсе не болен, приказал Гарошу сесть, к чертовой матери, на место… Только в глазах его ярость сменялась недоумением. Его трясло. Где, черт побери, твой подросток-переросток с выпивкой?

— Опять, наверное, перепутал поворот и заблудился в другом крыле. Ничего, скоро выпутается. Продолжай пока.

— А! — Галени потер шею. — Иллиан не хотел никуда идти. Гарош вызвал медика. Иллиан отменил приказ, заявил, что не может все бросить в разгар кризиса, только вот кризис, который он имел в виду — это нападение цетагандийцев на Верван десятилетней давности. Гарош, ставший к этому моменту пепельно-серым, взял его под руку и попытался увести, и это было ошибкой, потому что Иллиан начал сопротивляться. Тогда Гарош заорал: «А, черт, быстро приведите врача!» Очень мудро с его стороны. Потому что Иллиан, как выяснилось, дерется без правил. Никогда такого не видел.

— Я тоже, — кисло ответил Майлз.

— Когда прибежал врач, еще двое нуждались в медицинской помощи. Иллиана накачали успокоительным и привязали к койке в клинике СБ. Так закончилось сегодняшнее совещание. Подумать только, а я-то жаловался, что на них с тоски можно сдохнуть.

— Бог ты мой. — Майлз потер лицо. — Захочешь — не придумаешь более унизительный сценарий с максимумом неразберихи. Не говоря уже о количестве свидетелей.

— Не стоит упоминать, что Гарош до сих пор на службе, — продолжил Галени. — Вообще все заведение вверх дном. И конечно, Гарош всем приказал не говорить никому ни слова.

— Кроме меня?

— Тебя по какой-то причине в списке посвященных не значится, — сухо сообщил Галени. — Так что ты от меня ничего не слышал. Ты вообще ничего не слышал. Точка.

— Отлично. Понимаю. Полагаю, он уже сообщил о происшедшем Грегору.

— Блажен, кто верует.