Танец отражений

— Лотос, — ровно отозвалась Верба, сжав губы. Лотос улыбнулась и повернула руку ладонью вверх, превратив жест в приглашение сесть, — что они и сделали.

Лотос коснулась панели управления возле своей кушетки, и вошла девочка в коричневых с розовым шелках цветов Бхарапутры. Она подала им напитки; первым, присев в реверансе и опустив глаза, — барону. Очень знакомая с виду девочка — высокая, гибкая как ива, нос с горбинкой, великолепные прямые черные волосы, собранные на затылке и спадающие на спину конским хвостом… Когда она поднесла бокал баронессе, глаза ее вспыхнули, раскрылись, точно цветок навстречу солнцу, осветились радостью. Когда она склонилась перед Вербой, а затем подняла глаза, взгляд ее сделался изумленным, а черные брови озадаченно сошлись у переносицы. Верба, в свою очередь, уставилась на нее с не меньшим изумлением, а когда та повернулась, изумление начало переходить в ужас.

Когда она склонилась перед ним, то нахмурилась еще сильнее. — Ты!.. — прошептала она, словно в потрясении.

— Ну, беги, Лилия, милочка, не надо так глазеть, — добродушно проговорила баронесса.

Плавной, покачивающейся походкой та вышла из комнаты, украдкой оглянувшись на них через плечо.

— Лилия!.. — выдохнула Верба. — Ты назвала ее Лилией?

— Маленькая месть.

Верба, глубоко оскорбившись, стиснула кулаки. — Как ты могла? Зная, кто ты такая? И кто такие мы?

— А как ты могла выбрать смерть, а не жизнь? — Баронесса пожала плечами. — Или еще хуже — позволить Лилии выбирать за тебя? Твое время искушения еще не пришло — Верба, дорогая моя сестричка. Спроси себя снова через двадцать-тридцать лет, когда почувствуешь, как разрушается твое тело, и посмотрим, сможешь ли ты дать ответ с той же легкостью.

— Лилия любила тебя как дочь.

— Лилия пользовалась мною как служанкой. Любила? — Баронесса хихикнула. — Стадо Дюрон держит вместе не любовь. А давление хищника. Если убрать все экономические отношения с внешним миром и прочие опасности, то самые дальние уголки вселенной не окажутся для нас достаточно далеки, чтобы сбежать от наших дорогих сестер и братьев. Вообще-то, так бывает почти во всех семьях.

Верба этот довод проглотила. Вид у нее был несчастный. Но она не возразила.

Васа Луиджи откашлялся. — Вообще-то, доктор Дюрона, чтобы найти свое собственное место, вам нет необходимости отправляться в путешествие к дальним уголкам галактики. Дом Бхарапутра может найти применение вашим талантам и опыту. Возможна даже небольшая автономия. К примеру, в качестве руководителя отдела. А позже — кто знает? — может, даже филиала.

— Нет. Благодарю, — отрезала Верба.

Барон пожал плечами. Баронесса, судя по виду, испытала облегчение.

Он поспешно вмешался: — Барон… те, кто забрал адмирала Нейсмита, — это действительно был отряд Риоваля? Вы не знаете, куда они его забрали?

— Ну-ну, вопрос интересный, — пробормотал Васа Луиджи, внимательно глядя на него. — Я целый день пытался связаться с Ри, но безуспешно. Подозреваю, что, где бы он ни был, с ним и ваш клон-близнец… адмирал.

Он втянул воздух. — Почему вы считаете меня адмиралом, сэр?

— Потому что я встречался с тем, вторым. При весьма впечатляющих обстоятельствах. Не думаю, что настоящий адмирал Нейсмит позволил бы своей телохранительнице отдавать ему приказы… вы ведь не позволили бы?

У него разболелась голова. — Что Риоваль с ним сделает?

— В самом деле, Васа, не за столом, — упрекнула баронесса. Потом с любопытством на него посмотрела: — Кроме того… почему вас это волнует?

— «Майлз, где младший брат твой?» — Цитата пришла ниоткуда, помимо воли сорвалась с его губ. Он неуверенно коснулся их. Верба уставилась на него. И Лотос тоже.

Васа Луиджи сказал: — Что до вашего вопроса, адмирал, все зависит от того, пришел ли Ри к тем же умозаключениям, что и я. Если да… вероятно, ничего особого он не сделает. Если нет, выбранные им методы будут зависеть от вашего клон-близнеца.

— Я… не понимаю.

— Риоваль будет его изучать. Экспериментировать. Его выбор действий будет проистекать из анализа личности вашего клон-брата.

Звучит не так уж плохо. Он представил себе тесты, где нужно выбрать один из вариантов ответов. И озадаченно нахмурился.

— Ри — художник, в своем роде, — продолжил барон. — Он умеет создавать самые неординарные психологические эффекты. Я видел, как он превратил своего врага в раба, абсолютно преданного ему лично и повинующегося любому приказу. Последний, кто попытался убить Риоваля и имел несчастье остаться в живых, подает напитки у него на закрытых вечеринках и умоляет о возможности доставить любому гостю всяческое удовольствие, какое тот ни пожелает. — И чего же попросил ты? — сухо поинтересовалась баронесса.

— Белого вина. Это было еще до тебя, дорогая. Но я внимательно наблюдал. У него был такой одержимый взгляд.

— Вы решаете, не продать ли меня Риовалю? — медленно спросил он.