Танец отражений

Это была доктор Дюрона. Опять. Ее длинные мягкие волосы, совершенно черные, были собраны сзади. Пока она, улыбаясь, шла к ним, он прочел на кармашке «Доктор В. Дюрона». Его Дюрона. Он даже застонал от облегчения. Большего смятения просто не вынести, эта боль сильнее, чем физическая. Похоже, с нервами у него совсем плохо. Состояние, как во время ночного кошмара – только кошмары омерзительнее. Кровь, куски тел. А тут просто женщина в зеленом стоит и спорит сама с собой.

– Все физиотерапевты – садисты, – пошутила доктор А.

А, теперь понятно…

– Возвращайся помучить его попозже, – посоветовала доктор Р., – но осторожно.

– Какова максимально допустимая нагрузка? – Доктор А. была внимательна и серьезна. Склонив голову, она делала заметки в истории болезни. – Видишь ли, сверху поступают настойчивые запросы.

– Знаю. Физиотерапия не чаще чем раз в четыре часа. Пока. Пульс не должен быть выше ста сорока.

– Так много?

– Неизбежные последствия того, что сердце у него все еще маловато.

– Бу сде, лапочка. – Доктор А. захлопнула историю болезни и кинула ее доктору В., а потом ушла. Доктор Р. выпорхнула следом.

Его доктор Дюрона, доктор В., подошла к постели, улыбнулась и отвела волосы у него со лба.

– Тебе уже скоро пора стричься. А на проплешинах начинают расти новые волосы. Это очень хороший признак. Раз на голове столько происходит, то и внутри нее, наверное, тоже что-то меняется, а?

Да, если считать припадки истерии… Из глаза выкатилась слезинка. Она провела пальцем по влажному следу и вздохнула тревожно-сочувственно. Почему-то его это вдруг смутило.

«Я не… я не… я не мутант».

Она наклонилась поближе:

– Как ваше имя?

Он хотел заговорить. Язык не слушался. Он знал слова, но никак не мог их воспроизвести.

– Фш… мм… К фш ммя?

– Ты повторил за мной? – обрадовалась она. – Уже неплохое начало…

– Нн! К фш-ш м-мя? – Он ткнул пальцем в кармашек халата, надеясь, что она не подумает, будто он пытается ее лапать.

– Что? Ты спрашиваешь, как меня зовут?

– Гх! Гх!

– Доктор Дюрона.

Он застонал, закатывая глаза.

– А мое имя – Вербена.

Облегченно вздохнув, он упал на подушку. Вербена. Славное имя. Ему хотелось сказать Вербене, что у нее славное имя. Ой, а если их всех зовут Вербенами… нет, ту, ну, которая как сержант, назвали Астрой. Все в порядке. Он может, если понадобится, выбрать из стада свою доктор-Дюрону – она особенная. Он прикоснулся дрожащей рукой к ее губам, потом к своим, но Вербена не поняла намека и не поцеловала его.

Неохотно, просто потому, что не было сил ее удерживать, он позволил Вербене уйти. Может, тот поцелуй ему приснился? А может, ему вообще все это снится?

После ее ухода прошло, похоже, немало времени, но ради разнообразия он не задремал, а лежал, охваченный бессвязными тревожными мыслями. В потоке мыслей кружился странный мусор: то какой-то образ, то что-то вроде воспоминания, но стоило ему сосредоточиться на этом, как поток мыслей замерзал и поднималась волна паники. Ну, так. Надо занять себя чем-то другим и наблюдать за мыслями исподтишка. В том, что он знает, есть его отражение. Надо попытаться расследовать, кто же он все-таки такой. «Если не можешь делать то, что хочешь, делай то, что можешь». И если нельзя ответить на вопрос, кто он такой, надо попробовать выяснить, где он. Нашлепки с датчиками исчезли – за ним больше не наблюдали так тщательно, как прежде.

Было очень тихо. Он соскользнул с кровати и направился к двери. При его приближении дверь отъехала в сторону и он увидел короткий коридор, по-ночному тускло освещенный лампами на уровне пола.

В коридор выходили двери еще трех палат. Ни в одной не оказалось окон. Пациентов тоже не оказалось. Крошечный кабинет врача – или пост дежурной сестры – был пуст… Нет. На столике рядом с включенным коммом дымилась чашка какого-то напитка. Значит, дежурная скоро вернется. Он быстро проскользнул мимо и проверил дверь в конце коридора. И эта дверь тоже открылась автоматически.

Еще один короткий коридор. Две прекрасно оборудованные операционные. Обе отключены, стерилизованы, по-ночному молчаливы. И без окон. Пара кладовок, одна запертая, другая – нет. Две запертые стеклянные двери лабораторий: сквозь одну смутно виднеются ряды клеток для подопытных животных. Все заставлено медицинским и биохимическим оборудованием. Оборудования гораздо больше, чем может понадобиться лечебному учреждению. Несомненно, исследовательский центр.

«Откуда я знаю, что?..» Нет. Не надо задавать вопросов. Просто двигайся. В конце коридора – лифтовая шахта. Туда.

Все тело ныло, дышать было тяжело, но надо воспользоваться шансом.

«Давай, давай, давай».