Танец огня

Стражи стояли у фонтана, чтобы помешать мятежу, но люди могли приносить чашки и кубки. Не бочки, у сосудов был предел. Вино лилось с вершины горы, по крыльям грифона, собиралось в чаше и двигалось обратно. Башня стекла и провинции — весь Кахиши был единым.

Хоть было тесно, народ оживился от вина и радовался. На рынке выстроились палатки, продавали сладости из меда, миндаля и мака. Угощения и вино были и у аристократов, смотревших с балкона. Король и королева постились с утра по правилам Нитзана.

Хоть Лин следила за происходящим внизу, она не уделяла этому все внимание. Алейра Сюзен при последней встрече сказала достаточно, чтобы занять ее разум.

— Уверена? — спросила Алейра, когда Лин описала ей фигуру из зеленого огня на кровати, меняющийся облик и цепи. Запах серы. — Откуда ты знаешь, что это создание ада?

— Я не знаю точно, — Лин вспомнила, что это было от Эдриена. Алейре не стоило знать об этом. — Он молил, чтобы его освободили.

— Кто-то держит такое в Захре… как питомца? — Алейра покачала головой. Она опустила чашку едва тронутого чая на столик. Она добавила тихо. — Может, слухи о том месте были правдой.

— Что? Какие слухи?

Алейра замешкалась. А потом сказала:

— Когда армии Алфина завоевали эти земли век назад, они принесли своего бога. Но это не все. Тогда в Кахиши не знали магию. В Эйваре на западе были чары и поэты — то, что осталось от чар. Земли на востоке обладали своей магией, основанной на звездах. И были… существа… из других частей реальности.

— Семь небес, — подсказала Лин. — Семь земель.

— Да, это, — Алейра была удивлена. — Ты немного знаешь. Границы между этой реальностью и другими стали истончаться от магии. В Рамадусе так было давно — там полно этих… хотя они всюду. Люди носят амулеты, чтобы отогнать существ, хотя я сомневаюсь в их действенности. Они оставляют подношения — зерно и вино. Красят двери и ставни в цвета неба, чтобы защитить дома. И так далее. Когда пришли армии востока, они принесли это сюда. Теперь у нас тут джинн. В купальнях и подземных колодцах, в старых домах.

— Или во дворце? — Лин чего-то не хватало.

— Нет! То, что ты видела, было мерзостью. Поработить джинна запрещено высшими законами. Цена того не стоит, — она покачала головой с ошеломлением. — Чем сильнее создание, тем сильнее это отразится на маге, — сказала Алейра. — Судя по описанию, ты видела ифрита. Они не только сильные, но и аморальные, злые. Они хотят навредить людям всеми способами. Привязать такого… на управление им нужна редкая магия.

— Как у… мага Башни стекла, — мрачно сказала Лин. — Но… говоришь, за плен есть цена. Какая?

Алейра подняла чашку, задумчиво смотрела на пар, не видя комнату.

— Жизнь, — сказала она. — Никто не доживал после такого до старости. Эффект схож с увяданием от болезни. Каждый день, каждый год с ифритом забирает годы будущего, — она опустила чашку, не глядя в глаза Лин. — Есть ужасные истории о том, что случается с магами, пытающимися связать ифрита. Хуже смерти… пытка бесконечна. Чтобы выбрать такую судьбу… нужно быть безумной.

Лин вспомнила эти слова на балконе. Они не вязались с весельем внизу.

Алейра обещала исследовать пророчество, хотя Лин не просила ее об этом. Но Алейра тревожилась из-за того, что ей поведала. Кто-то в Захре мог быть готовым отдать жизнь, чтобы достичь цели. Рискнуть не только смертью, но и вечностью пыток.

Не таким она видела Тарика. Он был не из тех, кто жертвовал. У него были амбиции, да, но они были материальными. Оставался только один маг.

Скольким хватило бы сил удержать ифрита в плену?

Что ты делал в своей башне над миром? Лин сказала это Захиру Алкавару, шутя.

Но он не разозлился. Ей не хватало чего-то важного. Захир сблизился с ней. И она поняла, что он дал ей ключ к Башне. Словно знал, что она найдет. Словно хотел этого.

* * *

Прошло несколько дней с ее разговора с Алейрой, близился Нитзан. Лин избегала Башню ветров. Ключ был в мешочке на поясе. Ощущался как горячий уголек. Она затерялась в сложностях встреч при дворе Кахиши, в ночах в саду. Шла подготовка к Нитзану. Кухни были полны забот, им нужно было подавать праздничные блюда в Захре семь дней. В каждый день требовались свои блюда, рецепты передавались поколениями.

Во дворце стояли свечи на подставках, они были разного цвета, размер напоминал саженцы. Они будут гореть семь дней праздника, наполняя коридоры запахами мускуса и лаванды. Танцоры прибудут со всего мира, а еще певицы и поэты. Угощения, вино и развлечения были в это время каждый год при правлении Юсуфа Эвраяда. Элдакар мог теперь показать, что правление отца продолжилось с ним.

Ночи в саду изменились: порой к ним у воды присоединялась Рихаб Бет-Сорр. Она отдыхала рядом с Элдакаром, пока он играл на дудочке, она улыбалась, и между ними впервые воцарился мир. Порой ее голова лежала на его коленях, пока он играл. Захир тогда смотрел Лин в глаза с улыбкой, словно король и его жена были детьми под его опекой. А потом он пел, и Лин думала, что пение уносило его далеко из места, где они были. Эта песня была не отсюда.