Танец на тлеющих углях

В квартире стоял тяжелый удушливый запах. Убийство, по предварительному заключению врача-судмедэксперта, произошло около трех дней назад. В полицию позвонила некая Зоя Кривенко, не сумевшая сначала дозвониться, а потом достучаться до приятельницы. Она плакала и кричала дежурному, что подругу убили. Сейчас она стояла рядом с капитаном Мельником, схватив его за локоть, зажимая рот рукой, с вытаращенными глазами, и он боялся, что она упадет в обморок. Но Зоя Кривенко не упала, а побежала в ванную комнату.

В квартире убитой Роксаны Пуховой кипела работа. Работала бригада криминалистов, переговаривались негромко, щелкали блицы. Озабоченный капитан Мельник беседовал с плачущей Зоей Кривенко. От свидетельницы пахло валерьянкой. Она комкала в руках салфетку и твердила, что Роксана знала, что умрет. Предчувствовала свою смерть. Когда-то один хиромант, сволочь, между прочим – разве можно так пугать людей? – нагадал ей, что она не доживет до тридцати шести, а Роксе послезавтра исполняется тридцать шесть. Исполнялось то есть… исполнилось бы… Зоя зарыдала.

Капитан Мельник был терпелив. Он совал свидетельнице свежие салфетки, принесенные из ванной, и отпаивал ее валерьянкой. Зоя успокаивалась на время, почти связно отвечала на вопросы, даже не столько отвечала, сколько бурно ругала хироманта и рассказывала о том, каким замечательным человеком была Рокся, какой умницей, какой доброй, какой красавицей, и как ей не везло в личной жизни – муж оказался сволочью, тот самый хиромант, на которого она потратила семь лет жизни, капитан полиции, между прочим, переехал на Дальний Восток, торгует красной икрой, детей не было, он не хотел, а посмотреть – обходительный, вежливый, и по руке так гадал, аж мороз по коже.

– Рокся не то чтобы верила в предсказание, не подумайте, она не такая, она в подобную чушь не верила, развелось их сейчас ужас сколько, всяких ясновидящих и жуликов, не верила, но и не забывала, нет-нет, да и вспомнит, а неделю назад я спрашиваю, что тебе подарить на день рождения, а она говорит, а помнишь, Витька – это ее бывший, тот самый хиромант, мент поганый… – Ой, извините! – Зоя запнулась и побагровела. Капитан Мельник сделал вид, что не заметил ее смущения. – Ну, этот, бывший… Помнишь, говорит Рокся, Витька типа нагадал мне, что я не доживу до тридцати шести, что линия жизни у меня короткая? Ну, я и накинулась на нее, дура, говорю, он же брехло, твой Витька, он же все время врал и про оперативную работу, и про спецзадания, и про бандитские пули, бабы просто под ноги ему падали от такого беспримерного мужества. Он же сволочь, забудь! А она говорит, он мне японскую открытку прислал, а на ней черный букет!

– Что значит черный букет?

– Ну, такой… как бы из шелка, орхидеи, серые и черные! Показала, а у меня аж в глазах померкло! Это же каким идиотом надо быть, чтобы такое дарить на день рождения! Такое только на похороны можно вроде погребального венка. Горбатого, говорю, могила исправит. Плюнь! И как напророчил, колдун! Она не хотела ехать с ним, он скандалил, даже ударил ее однажды, и вот! А чего, спрашивается, с ним ехать? С этим бабником! Чего она там не видела? У нее работа хорошая, агент по продаже недвижимости, заработки приличные, знакомства, связи. Мы вместе работаем… работали.

Бедная Рокся! Да никого у нее не было! После развода, правда, один ошивался, алкоголик, а с тех пор никого, я же знаю. Я все про нее знаю. Я тоже одна, есть, правда, человек, неплохой, но ни рыба ни мясо, жена и двое детей, и никогда не разведется, да я и сама не хочу! Вроде как для тела, а для души – шиш с маслом. Разве сейчас мужики? Мы были с ней как сестры. И кто такое мог сотворить? Нелюдь, садист, за что? Рокся добрая была, ее клиенты любили, иногда, знаете, так кишки мотают, прямо бы залепила по лбу, а она ничего, все терпеливо объяснит, с улыбочкой… У кого рука поднялась? И волосы обрезал! У нее были волосы шикарные! Сволочь!

Зоя снова плачет. И капитан Мельник протягивает ей салфетку.

…Французская косметика, та самая, слишком яркая, из квартиры актрисы Зинаиды Ермаковой. Нарочито грубая раскраска на лице, ухмыляющийся красный рот от уха до уха, синие веки, алые пятна румянца на щеках – вавилонская блудница. Под диваном розовый купальный халат, который убийца зачем-то туда сунул. Грубо остриженные волосы.

Снова жертва открыла убийце сама. Видимо, подруга не все знала о личной жизни Роксаны. Был кто-то, кому она открыла дверь. Он задушил ее в прихожей, сразу же, не теряя времени, и затащил в комнату, чтобы проделать с ней то же, что проделал с Зинаидой Ермаковой. Он раздел обеих и раскрасил им лица.

На вопрос о том, знает ли она актрису Зинаиду Ермакову, свидетельница ответила отрицательно. Возможно, это клиентка Рокси. Она также ничего не слышала и об убийстве актрисы. Газет не читает, нет ни времени, ни желания, а по телику – только кино.