Танец Грехов

Кристина раскраснелась от вскипающей злобы, а Зверев только довольно усмехнулся. Лгать он не умел абсолютно.

— О, конечно… — неуверенно проронил он, одновременно оценивая богатый, расшитый бордовыми нитями костюм охраняющего. — Мы… знаете ли… Ну…

— Слышали, что в вашем казино есть более интересные развлечения, нежели в обычных игорных местах, — защитила неловкость Виктора Кристина, в улыбке сверкая белыми, как снег, зубами.

Юноша охранник неуверенно поглядел в одну, затем в другую сторону и отыскал что-то глазами.

— О, конечно, далее проходите через фонтан, подойдите к правому краю сцены и увидите несколько дверей, — немного улыбаясь проговорил охраняющий, — там в нашем заведении любой человек может позволить себе любые плотские удовольствия…

Девушку кинжалом уколол стыд, а Зверев облегчённо вздохнул, поняв, что они нашли нужное место.

— О, прошу простить мою даму, — улыбнулся Виктор, — но мы имели ввиду немного другое. Я… Слышал… Да слышал, что в этом прекрасном заведении есть места, где могут удовлетворить потребности заядлого игрока… — Он вдруг ощутил, что хлипкая конструкция из лжи начинает походить на что-то крепкое. — Понимаете, я молод, но играть чертовски обожаю, а здесь уже получил всё, что можно…

Тут парень ловким движением прикрыл рот Звереву своими белыми перчатками.

— Убирайтесь вон, — шепнул он Звереву на ухо, — это место никого до добра не доведёт. Бери свою бабу и линяй, слышал? Это опасное место.

— Вот поэтому нам туда и нужно, — сняв маску обмана ответил Виктор. — Мы чертовски любим опасности.

— Вы можете не дожить до рассвета, джентльмен.

— И вы тоже. Так что пропусти, пока ещё можешь стоять.

Желудок внутри Виктора сбился в комок, но страха он не показал. Кажется, блеф работал.

Охранник фыркнул и внутри себя решил никогда не спасать людей от греха. Люди сами охотно торгуют своей шкурой ради минутной наживы.

— Проходите, — он раздражённо отворил дверь. Виктор и Кристина скрылись в закутках тьмы.

3

Однорукий сидел, бледный, как смерть. Руки его не могли удержать карт, тело забивала дрожь, и он едва мог дышать.

— Карты, впрочем, как и удача — это дело странное, — ухмыльнулся Гэмбл, перебирая золотые перстни на пальцах. — Она часто даровала нищему богатство, а богатого кормила грязью. Впрочем, бывало и так, что нищего делала ещё беднее, а богатого — богаче.

Старик отыграл у Однорукого всё — от новых наручных часов, до протеза. Он сидел в одних только штанах и носках, когда в очередной раз сокрушительно проиграл Гэмблу. Проигрыш не пугал, а лишь больше слепил парня, заставлял его брать реванш и снова замыкать круг лудомании.

— Что ты ещё можешь поставить, мальчишка?

Они сидели в небольшой комнате, очень узкой, но достаточной, чтобы в ней расположился покерный стол, пара-тройка стульев и шикарная люстра, обдающая приятным светом. Сейчас беловолосый мечтал, чтобы эта люстра свернула своим падением его шею. Бледные стены только усиливали это желание.

— Ну, знаешь, дружище, я уже наигрался, — нервно улыбаясь, он отодвинулся от стола. — И вообще… Чёрт!

Стул, повинуясь взмаху Гэмбла метнулся к столу, слегка придавив Однорукого. Старик махнул сильнее и беловолосому стало нечем дышать.

— Ладно, — выбился мальчишка из последних сил, — ставлю… Не знаю? Душу своей матери?

Гэмбл во всю расхохотался, так что угольки в его глазах вспыхнули пламенем.

— Знаешь, мальчишка, шутки шутками, но многие идиоты в контрактах со мной делали действительно так, — Гэмбл закурил сигарету и дымок взвился к потолку. — Но твоя мамаша, вероятно, не очень для тебя ценна.

— У меня есть отец, — заверил Однорукий, — можем договориться?

Старик поднялся со стула, взмахом откинул солидный покерный стол прямо в стену. Раздался оглушительный хлопок. Он махнул рукой ещё раз и стул под беловолосым впечатался туда же.

— Ты, кажется, не понимаешь, с кем имеешь дело, щенок, — одной рукой он придавил его к бледной стене. Однорукому показалось, будто его давило прессом. — Моё имя тебе не о чём не говорит, мальчишка?

— Ну, то, что ты довольно азартный человек, — прохрипел Однорукий, хватая клочки воздуха.

Старик оскалился и зубы его оказались подобно волчьим, глаза налились ярким пламенем. Он скорчил жуткую гримасу улыбки.

— Ты проиграл. А значит, душа твоя принадлежит мне, как мы и договаривались.

Беловолосый прискорбно вспомнил, что с пьяных глаз черканул пару лишних строк в каком-то странном договоре. Но ведь этот старикашка уверял его в том, что это выигрышный билет в предстоящей лотерее… Требовалась всего лишь расписка, что билет принадлежит ему! Чёртов идиот обманул, думал Однорукий.

— И зачем она те… — вместо долгих пояснений демон впился острыми, будто рысьими, когтями в область груди.

— Я чувствую биение твоего жалкого сердца, — ухмыльнулся демон. — А теперь почувствуй…

Едва когти пронзили грудь, как огромная дубовая дверь распахнулась и в проёме показались две фигуры.

— А ну стой, ублюдок! — выпалил Виктор, жадно хватая воздух. — Отпусти его!