Танец ее мечты

Танцовщики знают, что такое физическая боль. Без нее ни дня не обходится, такова уж профессия. Но они приучают себя превозмогать ее и продолжать работать. Душевную боль труднее преодолеть, но она с ней справится, выдержит. Чего-чего, а выдержки у нее хватает.

Почти вся ее семья здесь, в Филадельфии. Мадди заставила себя встать и подошла к стенному шкафу. Нужно переодеться, притвориться веселой и беззаботной и пойти с ними куда-нибудь в город. Не всем так повезло, напомнила себе Мадди, снимая рабочую одежду. А вот у нее есть близкие люди, которые любят ее такой, какая она есть, и переживают за нее.

Карьера ее складывается благополучно. И пусть она потеряла шанс на счастье с Ридом, таланта танцовщицы у нее никому не отнять. Даже если ей придется начать все сначала, снова выступать в клубах, в маленьких местных театрах, мечтать об ангажементе на лето, она все равно будет счастлива.

Мадди О'Харли и без мужчины живет полной и интересной жизнью. Она обойдется без белого рыцаря на коне, который подхватит и унесет ее от этой жизни в заоблачные выси. Потому что ей по душе и эта жизнь, и эта профессия.

Если Рид уйдет из ее жизни, она может… Она прислонилась к шкафу и тяжело вздохнула. Господи, как же она несчастна! Нет, Рид нужен ей не как защита и опора, она не боится жизни и привыкла полностью рассчитывать на свои силы и возможности. Но она любит его, поэтому хочет быть с ним. И он любит ее, хотя сам этого не понимает…

В дверь постучали. Мадди заставила себя встряхнуться.

— Кто там?

— Это я, Эбби.

Не застегивая халата, Мадди подбежала к двери. Там стояла Эбби, свежая и прелестная в изящном белом платье.

— Ого, ты уже готова! А я даже не начинала.

— Я нарочно оделась пораньше, чтобы поговорить с тобой.

— Но прежде я хочу сказать, что ты выглядишь просто прекрасно! Не знаю, благодаря Дилану или свежему воздуху, но ты никогда так хорошо не выглядела.

— А может, из-за беременности.

— Что?

— Я узнала об этом перед самым отъездом. — Она радостно сжала плечи Мадди. — У меня опять будет ребенок!

— Боже мой! Эбби, как хорошо! Я вот-вот заплачу от радости.

— Прекрасно. Давай сядем, чтобы ты поплакала.

Мадди нашарила в кармане халата носовой платок.

— И как отнесся к этому Дилан?

— Он в полном восторге!

Эбби засмеялась, усаживаясь рядом с сестрой на кровать. Глаза ее, как всегда, светились любовью и добротой, легкий румянец подчеркивал прелесть овала ее лица. Откинув на спину волнистые белокурые волосы, она взяла Мадди за руку.

— Мы собираемся сообщить об этом сегодня за обедом.

— Теперь тебе нужно бережнее обращаться с собой. Больше не смей сама выгребать из конюшни навоз. Я серьезно, Эбби! Я могу прочитать Дилану целую лекцию на эту тему.

— Можешь не беспокоиться. Он готов продержать меня в постели все оставшиеся семь месяцев. А мы для этого не созданы, Мадди, тебе ли это не знать.

— Да, только вес равно не переутомляйся. — Она нежно обняла сестру. — Я так за тебя рада!

— Я знаю, сестренка. А теперь давай поговорим о другом. — Эбби решительно выпрямилась. — Мне звонила Шантел и сказала, что ты сходишь с ума из-за одного человека.

— Это на нее похоже, — пробормотала Мадди. — Только я и не думаю сходить из-за кого-то с ума. Это не по мне.

Эбби сбросила туфли, давая отдых ногам.

— И кто он?

— Его зовут Рид Валентайн.

— Из «Валентайн рекордс»?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Так, невольно продолжаю следить за этим миром. А Дилан работал с ним над книгой некоторое время назад.

— Да, Рид говорил об этом.

— И?

— И ничего. Я познакомилась с ним, полюбила и осталась при своем интересе. — Ей почти удавалось говорить легко и беспечно. — И сейчас торчу здесь и смотрю на телефон, все жду, когда он мне позвонит. Как доверчивая и глупая девчонка.

— Ну, положим, ты никогда не была глупой девчонкой. С самого детства на сцене, только и знала, что репетиции да выступления. Тут и в десять лет станешь взрослой.

— Я на этот счет не переживаю. Понимаешь, Эбби, он очень хороший, добрый и мягкий, хотя сам себя не знает. Рассказать тебе о нем?

— Конечно!

Мадди рассказала все, ничего не скрывая, начав с их первой встречи. Ей и в голову не приходило, что она предавала внутренний мир Рида. Да она этого и не делала. Что бы она ни сказала Эбби или Шантел, это было все равно, что рассказывать себе о своих мыслях.

Эбби слушала ее серьезно и внимательно. О сложных отношениях Эдвина с женой, о травме, омрачившей детство Рида и повлиявшей на всю его жизнь. Сестры тонко чувствовали друг друга, и Эбби всей душой переживала за Мадди.

— Так что, как видишь, как бы сильно я его ни любила, я не могу изменить того, что с ним произошло, не могу изменить его отношение ко мне.