Тамплиеры Пролетариата

Андрон все равно упорствует:

"— Не миновать тебе красной смерти, пес, с твоими русскими костоглотами…

— Договор крови — идет?

— Какой договор крови?

— А вот: отдадим всю власть пролетаристам, фабрики, заводы… Мужикам — землю, — только чтоб предавать красной смерти не русских, а иных прочих… Передай это вашим комитетчикам… Согласятся — мирный договор на крови… Не согласятся — кровь за кровь, до седьмого колена… месть на истребление! Но ежели ты уладишь все — министром сделаем… Простой водовоз в министрах — это и будет первый пункт мирного договора… А дальше, шаг за шагом — бедноту наверх, а богатеев — вниз. Сделать это бате — как пить дать. И там и восток, и запад, небо и земля, подземная Америка — весь земной шар во власти русских… то бишь русского бога, Тьмяного. Избавление миру! Свадьба без меры, без предела!"

Тупой Андрон все свое повторяет:

"Жди избавленья от псов."

На это символическое замечание, сакральный смысл которого ускользает от самого говорящего ("псы" обозначают "водителей душ", магических сущностей границ, которые позволяют избранным пройти через критическую точку бытия — зимнее солнцестояние духа), Вячеслав дает гениальный по краткости и судьбоносности ответ, чье своевременное понимание и расшифровка могли бы кардинально изменить ход русской истории:

"— ЖДИ."

Действительно, этого вполне можно было бы ждать, более того, только это и могло бы принести "избавление миру", дать "свадьбу без меры".

Но печален пророческий конец всей сцены: "Так и ушел чернец ни с чем."

"Подземная Америка", оплот нерусского и антирусского, антигностического мрака так и была завоевана. Национал-большевистский синтез не совершился, нация осталась расколотой по тонкой, парадоксальной, глубочайшей, но все же моралистически дуальной линии — "белый террор/красный террор", "черная сотня/красные комиссары", "большевики/монархисты" и т. д.

Свадьба «красных» и «коричневых», дающая ключ к мировому господству имманентного духа, не состоялась.

8. Отомсти, Русь!

Пимен Карпов раскрывает множество тайн. Описывает секретные ритуалы — постановку "великой печати" скопческой бритвой, выжигание собственных глаз гностиками "внутреннего пути", женские распятия и коллективные оргии русских тантристов, искупительные жертвоприношения юношей на темном алтаре «сатанаилов», "нашептывание на хлебе и вине" в колдовском заговоре, курение "еретических трав", кровосмешение и отце- и матереубийства «злыдотников» и т. д. Но во всем этом главную роль играет Кровь.

Кровь в Традиции считается главным жизненным началом, она связывается с огнем, с пламенем — особенно в его тепловом аспекте. Поэтому название романа «Пламень» является синонимичным понятию «Кровь». В полноценном традиционном контексте отношение к крови (человеческой и животной) крайне нюансировано, окружено многими священными запретами, табу. В Библии вообще запрещается употреблять кровь животных в пищу. Именно ритуальное выпускание крови животного резником отличает "чистую пищу" евреев (кошер) от нечистой (трефа). Но в целом, речь идет преимущественно не о проклятии крови, а о запрете на злоупотребление ей, приравненное к святотатству.

В современном мире, когда от священной традиции почти не осталось и следа, картина совершенно иная. Этому миру фатально не хватает внутренней жизни. Цивилизация, становясь все более технологичной, эффективной, автоматизированной, стремительно остывает. Сочная ткань реальности подменяется ее плоским изображением, система репрезентаций вытесняет плоть вещей. Человечество впадает в апатию. Прагматизм вымывает страсть. Действительность становится «кошерной», пустой, обезжизненной, прошедшей через хирургические руки гигантского невидимого и всемогущего резника. Отсюда как чудовищная компенсация — взрывы мировых войн, море преступности, иллюзорная жестокость молодежной культуры, обилие крови в телевизорах (боевики, фильмы ужасов, репортажи с мест конфликтов и катастроф). Но это $не та кровь#. Разбавленная, не красная, холодная, не способная ни ужасать, ни обновлять, ни воскрешать. Это — кровь фиктивного света, унылые секреции угасающей планеты. Это — кровь искусственная, немая, поддельная…

"Союз земного шара", о котором говорит Вячеслав в романе Пимена Карпова, это мировой заговор против остывания. Это согласие пламенников, "договор крови". В нем участвуют те, кто изнутри мучимы голосом не исчезнувшего бытия, кто восстают на лед, не взирая на его тотальность.