Тамерлан должен умереть

В дверь стучали – и вместо несмелого шуршания, по которому я узнавал хозяйку, то были тяжелые повелительные удары: я сразу вспомнил о королевском Посланнике. Мое сердце пустилось вскачь. Попросив визитера подождать минуту, я припал глазом к щели, которую сам проделал в косяке много месяцев назад, едва заняв комнаты. Щелка была слишком мала, чтобы увидеть человека целиком: я разглядел только коричневую кожаную куртку и шерстяные штаны. Тут он сделал шаг и совсем закрыл мне обзор, словно знал, что на него смотрят. Положив руку на эфес кинжала, я резко открыл перед незнакомцем дверь. Увидев мою воинственную позу, он отступил, давая понять, что мне ничто не угрожает. Он улыбался, словно его развеселила мысль о том, что я мог бы с ним соперничать.

– Мастер Марло? – Я кивнул. – Я представляю некое лицо, которое желает встретиться с вами.

Мой собеседник имел телосложение небольшого дуба. Его тяжесть могла быть помехой ловкости, но ее с лихвой окупала грубая сила. Я понимал, что меня зовут не на вечеринку, и решил выиграть время, притворившись дурачком.

– Я польщен приглашением, но у меня, к сожалению, множество других дел. – Я сделал жест в направлении открытой двери. – Поблагодарите вашего хозяина за любезность и пожелайте ему от меня доброго здоровья.

Он нетерпеливо огляделся.

– У нас нет времени на споры. Поторопитесь, хозяин просит вас прийти к нему в дом. Там вы услышите нечто важное для вас.

– Имя вашего хозяина?

– Оно не для любых ушей. – Мой гость помедлил. – Поверьте, вам не причинят вреда. Если, разумеется, вы примете мое приглашение.

Неотвратимо приближался момент, когда я ударю его, а он, прежде чем отвести меня, куда собирался, намнет мне бока. Я набрал в грудь воздуха и понадеялся, что на сей раз будет не слишком больно. Потом замысловатым жестом снова указал ему на дверь:

– На вашем месте я принял бы моеприглашение и откланялся.

Он рассмеялся:

– Мастер Марло, я не желаю вам зла. Но мне приказано доставить вас в дом моего патрона, и я доставлю вас туда, в сознании или без. Выбирайте сами.

Затевать драку с сильнейшим противником на малом пространстве – самоубийство. Особенно если противник закрывает собой единственную дверь. Я взялся за рукоять клинка.

– Будьте осторожны, – сказал он, – обнажив меч, трудно вернуть его в ножны.

И хотя я знал, что это правда, моя рука сама извлекла оружие из ножен. Я сделал нелепый выпад, какого нет ни в одном учебнике фехтования.

Мой гость увернулся с удивительным проворством. Он трижды парировал мои атаки, каждый его удар мог стоить мне жизни. Я оказался прижат к дальней стене комнаты и ожидал пощады. Держа клинок у моего горла, он коротко стукнул меня кулаком в челюсть. Потекла кровь, в голове закружилось, но этого было недостаточно, чтобы вправить мне мозги. Гость ненадолго прижал острие к моему адамову яблоку – аккуратно, но достаточно твердо, чтобы едва не проткнуть кожу. Убрав его, он широко улыбнулся:

– Готовы?

Я встряхнул головой, надеясь избавиться от звона колоколов в ушах, и кивнул, чтобы он не бил меня снова.

– Хорошо, – произнес он с благосклонной улыбкой, наблюдая, как я размазываю кровь по лицу. – Все складывается хорошо, мастер Марло. Не забывайте, что ваши интересы могут совпадать с чьими-то еще.

Это было верно, однако, с другой стороны, он не знал, в чем состоят мои.

* * *

Карета без окон на бешеной скорости тряслась по неровным мостовым. Я ждал, что мы переедем через реку, и начал было считать улицы и повороты, но скоро сбился. По прибытии меня быстро вывели, без колпака или повязки на глазах, но так тесно зажатого между провожатым и кучером, что мне едва удалось разглядеть очертания внушительного особняка.

Помещение, куда пригласил меня мой новый друг, оказалось скромным, безликим кабинетом, который не говорил ничего о том, кто здесь работает. За массивным деревянным бюро сидел темноволосый мужчина лет тридцати. Невысокого роста – скорее эльф, чем гном, – с заостренным умным лицом. Он выглядел бы моложаво, если бы не залысины, придававшие ему зловещий вид. Он поднял глаза и, пышным росчерком подписав какую-то бумагу, вышел из-за бюро.

– Мастер Марло, благодарю, что согласились навестить нас. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Если бы я и заявил, что мне выбора не дали, это не имело бы смысла. Поэтому я поклонился и попросил вина. Мужчина кивнул моему компаньону, который теперь обратился в дворецкого и налил нам по бокалу мальвазии, после чего поклонился и вышел. Я уже доверял его открытости и пожалел о его уходе: мой новый собеседник был, очевидно, не так прост. Мы уселись в два стоящих рядом кресла и некоторое время провели в безмолвии. Он откинулся назад, сцепив руки у подбородка. Глаза-пуговки оценивающе сверлили меня, словно их хозяин не мог решить, что же я такое. В ожидании, что мне откроют цель моего визита, я потягивал вино быстрее, чем стоило бы. Наконец он заговорил:

– Вы, кажется, находитесь в некотором затруднении, мастер Марло.

– Это издержки моей профессии. Театр построен на затруднениях.

– Как и театр жизни?

– Всем живется непросто.