Читаем Тамерлан полностью

То, что государь поддерживает с Богом отношения особые, более тесные, чем те, которые существуют между главным шаманом и Небом, соответствует исконной тюрко-монгольской традиции, где государь рассматривается немного в китайском стиле, как Сын Неба, или, по древне-тюркскому выражению, как существо, «явившееся с Небес, подобное Небесам и явленное Небесами». В среде, еще столь пропитанной шаманизмом, какой являлись монгольские племена, Тамерлану, конечно, не удалось бы заставить признать себя, если бы он не утверждал и не доказывал, будто эти отношения реальны, что в конечном итоге не могло не нравиться и мусульманам, в чьих глазах государь есть подобие «божьей тени на земле». [135]

Вероятно наличие в этом доли обмана или как минимум умения Великого эмира демонстрировать свою божественную одухотворенность. Если верить Ибн Арабшаху, Тимур усердно собирал информацию о топографии городов, к которым двигался, для того чтобы, войдя в них, мог по ним ходить так свободно, как будто бы они были ему давно знакомы. С таким же рвением он стремился получать сведения о личностях, с коими должен был встречаться; на аудиенциях он обращался к ним, как к давно знакомым, на деле же никогда не имев случая их видеть. Все это свидетельствует о его отменной памяти (каковую за ним признавали все) как на вещи важные, так и на малозначительные.

Он также был одарен способностями, коим трудно отказать в парапсихических свойствах. Своим острым взглядом, почти невыносимым, он пронзал собеседников, предугадывая их реакции и ответы, что превосходило проявление обычной психологичности. Точно так же Тимур проникал в чужие потаенные мысли, в секретные намерения врагов и с поразительной безошибочностью предвидел развитие событий. Являлось ли это достижениями только его ума и замечательной прозорливости? Сомневаться позволительно; однако на него, действительно, нисходило озарение, а его интуиция порой совершала чудеса. Он думал недолго и вырабатывал мнение без затяжных внутренних дебатов. Он доверял самому первому впечатлению, которого и придерживался. Мы уже говорили, что менять свои решения он не умел. Происходившее в нем самом, равно как и ускользавшее от его желания — все укрепляло Тимура в уверенности, что его вдохновлял Бог, — по его убеждению, Аллах, но который, скорее, являлся древним Всевышним Небом алтайских народов. Зачастую принимать то или иное решение заставлял Тамерлана не его ум, в коем ему никогда не отказывали, но что-то его превосходящее или, по меньшей мере, от него не зависящее, а именно то, что тюрки называли «божественным давлением». Сверх того, у Великого эмира бывали ночные видения, производившие на него впечатление достаточно сильное, чтобы принять то или иное решение, и позволявшие ему быть убедительным для своего окружения. Его враги говорили, что им руководит сатана, а друзья — что некий ангел, имея в виду все тех же духов, которых мусульмане и христиане считали вдохновителями монгольских ханов. Одно из первых проявлений его способности толковать сновидения относится к 1363 году, когда он начал войну с Ильяс-ханом; тогда небесный глас пообещал ему победу и возвестил, что, если он нанесет удар немедленно, невзирая на недостаточную готовность его армии и численное превосходство противника, день для него будет удачным. Подобные вещие сны всякий раз приводили его в глубокое смущение. [136]

<p>Вера Тимура</p>

Тимурова вера, быть может в чем-то расплывчатая, была твердой, глубокой и непоколебимой. Он был уверен, что действует от имени Бога и согласно с его волей. Свою набожность он демонстрировал часто; к примеру, у всех на виду любил перебирать четки. По его приказу был создан не переносной михраб, коих в исламском мире было множество, а разборная мечеть, которую можно было возить с собой в бесконечных походах, что указывает на его частое, если не регулярное участие в молебнах. Он произносил так называемые горячие молитвы по меньшей мере в моменты большой радости и под воздействием сильных переживаний. Одержав победу над Тохтамышем, Тамерлан упал наземь, чтобы возблагодарить Всевышнего за дарованный успех, упал в таком чистосердечном порыве, что заподозрить его в расчетливости было невозможно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное