Тамагочи

Украшенная коваными завитками дверка тихонько скрипнула. Гущин прикрыл за собой калитку и вышел на безлюдную дорогу, вдоль которой, убегая в оба конца улицы, тянулись выполненные под старинное литье фонарные столбы. Каждый рефлектор, установленный на конце изогнутой мачты, выхватывал из темноты свой небольшой участок, пробивая в фиолетовых сумерках желтый световой тоннель. «Изумрудный» крепко и безмятежно спал. Держа в одной руке два пластиковых стакана, а в другой бутылку армянского коньяка, Сергей направился к дому генерала. Под ногами, переливаясь холодной иллюминацией, искрился мокрый асфальт. Гущин шел вдоль хорошо знакомых домовладений под аккомпанемент собственных каблуков, эхо его неторопливых шагов наполняло звуками укрытую мраком тихую аллею. Пройдя два участка, Сергей остановился и стал пристально всматриваться в темноту сквозь металлические прутья, венчающие кладку ограждения.

– Виктор Семенович… Виктор Семенович, – тихонько позвал пенсионера Сергей.

Чернота за кирпичным забором холодно безмолвствовала. Но только Гущин собрался было вернуться обратно, как вдруг, со спины, послышался резкий звук. Тот самый, пронзительный и раздражающий слух неприятный скрип, который он слышал стоя на крыльце своего дома. Звук шел от коттеджа через дорогу напротив. Сергей обернулся и увидел, как, громко хлопнув дверью, от строения отделилась неясная фигура, скользнула тенью по кирпичной стене и стремительно направилась в его сторону. Холодок пробежал по спине Гущина. Он стоял и растерянно смотрел, не зная, что предпринять. Но когда, оказавшись всего метрах в пятнадцати от него, субъект издал душераздирающий крик, нервы мужчины не выдержали и тот бросился бежать. Разовые стаканчики и коньяк полетели в разные стороны, перед глазами замелькали прутья соседского забора. В считанные секунды преодолев расстояние до своего дома, Гущин вбежал во двор. Тяжелая калитка с грохотом захлопнулась за спиной. Сдерживая прерывистое дыхание, Сергей замер. Не прошло и пары секунд, как створка дрогнула и, рассыпая металлический лязг, лихорадочно затряслась.

– Что вам надо?! – закричал не на шутку перепуганный Сергей. – Я полицию вызову! Прекратите немедля! Слышите!

– Впусти-и-и! – послышалось в ответ. Протяжный стон, слитый с душераздирающим воем, донесся с другой стороны забора. Гущин обмер. Вводящий в ступор нечеловеческий голос пробежал по телу ледяной волной. Внутри все похолодело. Волосы на голове встали дыбом.

Охваченный ужасом, Сергей метнулся в дом. Захлопнув за собой дверь, не раздумывая, бросился наверх, в спальню, где в прикроватной тумбе у него хранился травматический пистолет. Когда Гущин был уже на лестнице, внизу послышался стук, и входная дверь, затрещав под тяжелыми ударами, заходила ходуном… В тумбочке пистолета не оказалось. «Куда делся? Куда делся?! Черт побери! – метался по комнате Сергей. – Надо полицию вызывать…»

Удары, не ослабевая, продолжали сыпаться на дребезжащее дверное полотно.

– Впусти-и-и! – доносилось снаружи.

Сергей вспомнил, что видел телефон на барной стойке, и поспешил в столовую, где, прихватив с собой трубку и огромный кухонный нож, вернулся к входной двери. Подперев ее спиной, трясущимися пальцами стал набирать номер. Ни 02, ни 911, ни какой-либо другой не отвечали. Связь отсутствовала. «Проклятье! Я так и знал!»

– Полиция уже едет! Убирайся! – как мог громко закричал Гущин.

Всем телом ощущая мощь наносимых ударов, он какое-то время удерживал дверь. Затем резко развернулся и посмотрел в глазок. То, что увидел Сергей, повергло его в неописуемый ужас. На крыльце стояло кошмарного вида подобие человека. Все изгибы на теле субъекта, находящегося по другую сторону двери, проходили под прямыми углами, будто тот состоял из множества небольших мерцающих кусочков, ровно вырезанных из разноцветной фольги. При каждом движении непостижимый и пугающий силуэт переламывался в местах сочленения своих отдельных фрагментов и переливался, как искаженное цифровое изображение. И это что-то ломилось Гущину в дверь! Сергей отпрянул от глазка и попятился. «Что это?! Что происходит?! Что, черт возьми, происходит?! – мысли жгли и разрывали коллапсирующее сознание. Паника не давала сосредоточиться. Единственное, что приходило на ум: – Нужно куда-то спрятаться! Нужно где-то схорониться! И чем скорей, тем лучше! А что, если вернуться к дому генерала? Наверняка у него есть что-нибудь посерьезней этого кухонного тесака…»

И тут стук внезапно прекратился. Сергей замер. Крадучись, вернулся к двери… В фокусе глазка лишь фиолетовое пятно осенних сумерек. На крыльце никого… Гущин нервно вздохнул. Наступившая тишина пугала не меньше, чем оглушительный грохот ломающейся двери. Дрожащие словно под высоким напряжением колени ослабли, и он обессиленно опустился на пол. Но перевести дух не получилось, обманчивое затишье рассек звук бьющегося стекла. Где-то наверху затрещала оконная рама. Было ясно – Нечто проникло в дом. Непослушными руками Гущин отомкнул замки, распахнул дверь и, выскочив наружу, что было мочи бросился прочь.