Тамагочи

– Вениамин выпросил у отца разрешение использовать базу диагностического центра. Там была вся необходимая для этого аппаратура. Петр Иванович, естественно, пошел навстречу своему сыну. Но дал добро заниматься только по ночам, когда никого нет, и мы никому не мешаем. Для нас это был оптимальный вариант. Подопытного кролика нашли практически сразу. Им стал наш бывший одноклассник по фамилии Семенов. В школе и на улице его так и звали – Семен. По жизни неудачник и наркоман. За пару бесплатных таблеток он бы позволил сделать себе лоботомию, даже не представляя, что это такое. Но в нашем случае от него ничего подобного не требовалось. В основном все происходило в кабинете МРТ. После стандартного опроса, замеров температуры, давления и еще кое-каких процедур он ложился на стол томографа, и Вэн сканировал каждый миллиметр его тщедушного тела. Затем наш доброволец уходил домой. Я выпускал его через черный ход, а Вениамин долгими часами занимался анализом, сравнивая только что полученные данные с предыдущими. И так повторялось довольно продолжительное время. В конце концов мне это наскучило, и я стал уходить вместе с Семеном, снимая на камеру только манипуляции с подопытным. Свои комментарии к сравнительным анализам Венька уже записывал на диктофон. На нашем однокласснике была опробована куча различных психотропных препаратов. Где Вэн их доставал и для чего нужны такие эксперименты, меня никогда не волновало и не интересовало. Но однажды случилось то, что в корне поменяло мое отношение к лучшему другу. Приняв горсть пилюль, предложенных Павцом, Семен, как обычно, лег на стол томографа и медленно въехал внутрь кольца огромного магнита. Когда стол вернулся в исходное положение, Семен с него так и не поднялся. У парня остановилось сердце. Он умер. Ты не представляешь, как я тогда перепугался. Павец же, как мне показалось, даже бровью не повел. Сразу взял ситуацию под свой контроль. Предложил вытащить беднягу из здания и оставить на остановке, возле диагностического центра. Так и сделали. Под покровом ночи вынесли бездыханное тело Семена и усадили на скамью в остановочном павильоне. Вэн сказал, чтобы я ехал домой и уничтожил все записи и копии, на которых мы находимся в одной компании с Семеновым. И мы разошлись. Я был сильно напуган и, не задумываясь, сделал все, как он просил. После бессонной ночи я созвонился с Вэном, и мы встретились на том самом месте, где несколько часов назад оставили труп своего одноклассника. Семена, видимо, к тому времени уже увезли. Люди на остановке приходили и уходили. Садились в троллейбусы и выходили из них, для всех жизнь продолжалась. А вот для меня в тот день она словно закончилась, словно я умер вместе с Семеном.

– Что произошло? – спросил я Павца.

– Ровным счетом ничего, – спокойно ответил тот.

– Как ничего? Семен умер!

– Тише, – сказал Павец и дернул меня за рукав. – Все наркоманы, рано или поздно, заканчивают жизнь таким образом. Передозировка – это обычное для них явление.

– Но колеса ведь ты ему дал!

– Запомни! Никто никому ничего не давал. Никто никогда здесь не был. Просто произошел трагический случай. И мы с тобой к этому случаю непричастны. Ты все сделал, как я просил?

– Да.

– И еще одно. Ты это должен знать. Чтобы не наделал глупостей. Колеса, которые я дал Семену, знаешь откуда? Догадываюсь, что нет. Так вот, я их взял у Светланы.

Забыл сказать, что Света училась на провизора, в той же медакадемии, где учился Павец. А сейчас работает в клинике, в которой тот занимает должность главврача. Время, что Венька провел в диагностическом центре, не прошло даром. Из него получился классный специалист. Хотя, если положить руку на сердце, не каждый студент имеет свободный доступ к современным хорошо оснащенным лабораториям. Но тем не менее, в данный момент он светило науки, под началом которого работает целая клиника. Как мне кажется, Свету при себе этот жук держит не только потому, что она ему всегда нравилась, или просто по старой памяти, но и для того, чтобы быть в курсе моих намерений. От пьяного человека можно ожидать чего угодно. А я тогда здорово запил. До сих пор остановиться не могу. После услышанного на остановке нашей дружбе с Павцом пришел конец. Такого предательского удара, да еще от лучшего друга, я никак не ожидал. На четвертом курсе у нас со Светой завязались серьезные отношения. И прикрываться ею было не то что не по-товарищески, но даже не по-мужски. Хотя нет худа без добра. Я стал больше времени уделять учебе. В принципе, тоже добился немалого.

– Мне одно непонятно, – перебил рассказчика Тополь. – Зачем твой корешок травил этого бедолагу?