Тамагочи

Гошин хотел было что-то возразить, но не смог проронить ни слова, напрочь потеряв дар речи. Кадык судорожно заходил в его гортани. Сергей сделал несколько глотательных движений и молча уставился на Городко.

– Тот дом, который вы называете генеральским, уже несколько лет стоит на продаже. И в нем никто не живет. Как бы выразиться попонятней?.. В общем, нехороший дом. Говорят, там даже призраки водятся. Но я в это, конечно, не верю. Что же касается генерала, Сергей Анатольевич, то в нашем городе начальником МВД всегда максимум был полковник. Я сам в охрану пришел из милиции. И как бывший сотрудник, хочу дать один совет. – Городко демонстративно повернул голову в сторону журнального столика и остановил свой взгляд на пустом фужере. – Не звоните сегодня больше никуда. За ложный вызов наряда полиции нашим законом предусмотрен не только административный штраф. Возможен вполне реальный срок. Побольше свежего воздуха, поменьше алкоголя. Извините, Сергей Анатольевич, но я должен идти.

Гошин молча закрыл дверь за охранником. Все сказанное Городко внесло еще большую сумятицу в его и без того нескладные мысли. «Что за ерунда? Наваждение какое-то. От всего этого можно сойти с ума. А может, я уже свихнулся? Ясно одно. Нужно найти Светлану. И чем быстрей, тем лучше. Вызову такси. Таксисты, надеюсь, никуда не успели исчезнуть за это утро».

Глава 8. Такси

– Поездка вам обойдется в четыре сотни, – с ходу объявил свою таксу водитель бежевой «Волги». – Устраивает?

– А мне диспетчер называла другую цифру, – возразил было Гошин.

– Не знаю, кто вам и что называл. Я повезу не меньше чем за четыреста. Едем?

– Да, – ответил Сергей. Смирившись с тем, что скидки не будет, он отодвинул в сторону лежавшую на заднем сиденье книгу и плюхнулся на диван.

– Точный адрес какой?

– Почтовая, восемнадцать.

Машина плавно тронулась с места и неторопливо поплыла по улице.

– Остановите, пожалуйста. Это ненадолго, – попросил Сергей, когда таксомотор проезжал мимо владений генерала.

Таксист с недовольным выражением лица, но не проронив ни слова, выполнил просьбу. Насколько позволял обзор из окна, Гошин обстоятельно изучил фасад коттеджа. И к своему ужасу понял, что перед ним совершенно другое строение, лишь отдаленно напоминающее то, которое он привык видеть, по нескольку раз в течение дня проезжая мимо. Дом как-то изменился: помрачнел, осунулся и, словно живой, жутковато таращился на Гошина, поблескивая стеклами слуховых окон из-под тяжелой черепичной крыши.

– Поехали, – произнес Сергей. Машина тронулась. – Сегодня какое число, не подскажете?

Водитель переменился в лице. Каменную гримасу сменила улыбка.

– Что, вчера был трудный день?

– Точно.

– Бывает. Двадцать седьмое октября сегодня. Я сразу заметил, что у вас вид немного помятый. Да и выхлоп тоже имеется. Поэтому и про деньги тут же спросил. Вам сейчас не на Почтовую надо. Там я все знаю. Если хотите, порекомендую пару заведений, относительно недорогих и с хорошей кухней.

– Спасибо, но не стоит. А год какой?

– Г-о-о-д? – удивленно переспросил водитель.

– Да, год.

– Две тысячи двенадцатый… Видимо, совсем тяжелый случай. И который день в запое?

– Я не думаю, что дело в запое… С самого утра со мной происходят какие-то странные вещи. Это трудно объяснить, но я словно оказался на другой планете. Меня окружают совершенно незнакомые мне люди. Все, кого я раньше знал, в один момент вдруг испарились.

– Ничего, найдутся. Со мной такое тоже бывает. Когда напьюсь и поскандалю.

– Я вполне серьезно. Вы ничего странного сегодня не заметили?

– Заметил.

– И что же?

– Жена пропала.

– Вот видите…

– Собрала вещи и умотала в неизвестном направлении, – не замечая вставленной фразы, продолжил водитель. – Ревнивая очень. Работа у таксиста такая, сами знаете, когда по ночам, когда с утра пораньше, в выходные, проходные, праздники. Ей это, конечно, не нравится. А если где-то с товарищами слегка завис, то целый скандал. Не удивительно, что и твоя ушла, раз ты счет времени потерял.

В конце фразы к Гошину стали обращаться на ты. Сергей это сразу заметил, но внутреннего возмущения от непосредственной беспардонности незнакомца у него не возникло. Напротив, он даже немного успокоился, так как не чувствовал в словах водителя ни агрессии, ни явного, оскорбительного хамства. Гошин остро нуждался в собеседнике. Терзавшие и переполнявшие его сознание вопросы, от которых можно было сойти с ума, должны были найти разумное объяснение, и делать замечание человеку, который, возможно, даст ответ хотя бы на их небольшую часть, он посчитал нецелесообразным.

– А с чего вы взяли, что моя жена ушла? Я вам этого не говорил.

– И так понятно. Если бы ты, дружище, покрутил баранку столько лет, сколько я ее кручу, то наверняка мог бы написать диссертацию по психологии. Я кого только не возил. Скажу больше. Сто процентов, едешь к теще. Правильно?

– Правильно.

– Здесь правильно то, что едешь. Ведь мог бы отделаться простым звонком.

– Я звонил. Но то ли не туда попадаю, то ли обида такая, что даже разговаривать не хотят.