Там, у края неба

– Не перебивайте меня, а не то собьюсь... Так вот, результате старший сын госпожи Визер подчинился воле матери, а младший ослушался, женился на своей ненаглядной красотке, после чего госпожа Визер сразу же выставила из дома младшего сына вместе с его молодой женой, и лишила его наследства, хотя, как поговаривали, он был ее любимчиком. Старший брат попытался, было, вступиться за младшего, но мать пообещала и второго сына выгнать из дома, если тот не прекратит свои жалостливые уговоры. Зная характер своей мамаши, господину Визер ничего не оставалось, как отступиться.

Этих сплетен мне уже довелось наслушаться из дворницкой, когда слуги перемывали кости хозяевам, так что ничего нового я не услышала. Тем не менее, более чем неприятно вновь слышать такую болтовню, да еще произносимую насмешливым голосом, и потому злые слезы помимо воли полились из моих глаз.

– А что было потом?

– Потом каждый жил сам по себе. У старшего брата родилась Инес, у младшего – Черил. Остальное вам известно: спустя годы мать Черил умерла, и ее отец тоже очень скоро скончался, а осиротевшее дитятко взял к себе в дом старший брат. Тут старая госпожа волей-неволей, но должна была согласиться с его решением: одно дело – выставить на улицу непокорного сына, потому как это дело семейное, и совсем другое – выгнать его осиротевшее дитятко. За это можно получить всеобщее осуждение и порицание, а старуха всегда заботилась о своей репутации строгого, но справедливого человека. Хотя кое-кто считает, что прежняя любовь к той зеленоглазой колдунье все еще живет в сердце господина Визер, вот он и опекает дочь бывшей возлюбленной.

– Можно только посочувствовать его жене, госпоже Мей.

– А куда ей деться? Вынуждена терпеть. Она дама добрая, сердечная и крайне порядочная, надеялась со временем выдать племянницу замуж, и освободиться от этой обузы, да только ничего не получилось. Естественно, что из тех денег, что достались ее мужу по завещанию матери, Черил не получит ничего: дать кров и пищу – это одно, а вот поделиться наследственными деньгами – это дело совсем иного рода. Спорить готова – сейчас госпожа Мей будет вовсю подталкивать Черил к монастырской жизни: что ни говори, но для брошенной невесты, да еще без единой монетки за душой, монастырь – это лучший выход из того положения, в котором она оказалась. Можно сказать, ей уже проложен туда прямой путь.

А ведь Жаси права... – невольно подумалось мне. – Тетушка Мей, и верно, все последнее время стала подсовывать мне книги с молитвами и благочестивым содержанием, и заводит разговоры о спокойной жизни в тихой обители. Более того – она едва ли не требует, чтоб я изучала церковные книги со всем вниманием, потому как в последующем мне без них не обойтись...

– Да уж, старая госпожа Визер хорошо обманула Черил, да и всех остальных тоже... – в голосе Тарилы звучало нечто, похожее на издевку. – Зато какие обещания были! А старуха умна – враз превратила нелюбимую внучку в полное ничтожество.

– Отец говорил, что ожидал чего-то подобного от старушки... – продолжала Жаси. – Она слишком ненавидела жену своего младшего сына, чтоб сделать ее дочь богатой наследницей, а уж напакостить напоследок – это в ее характере. Да и без того поговаривали, что старая госпожа Визер в конце жизни совсем разум потеряла, и общаться с ней было очень сложно. Старуха даже на похороны своего младшего сына не пришла...

Не знаю, что бы мне еще довелось услышать, но в этот момент раздался почтительный голос служанки:

– Барышня, пожаловала госпожа Лаис, и желает вас видеть. Она прибыла сюда прямо с дороги...

– О, тетушка приехала!.. – Тарила направилась из комнаты. – А я ждала ее завтра! Кстати, она обещала мне сюрприз сразу же, как только приедет...

Прекрасная невеста покинула комнату вместе со своей свитой, и я почти сразу же вышла из своего потайного угла. Возможно, следовало подождать, чтоб остаться незамеченной, но в тот момент мне не было дела до того, заметит меня кто, или нет. У меня более не хватало сил оставаться как в этой комнате, так и в этом доме – злость, стыд и разочарование были слишком велики. Одно дело когда тебя бранит нелюбимая бабушка – в силу родства она имеет на это какое-то права, но когда чужие люди едва ли не плюют тебе в душу... Конечно, кто-то посторонний может сказать, что ничего особенного не произошло – так, ерунда, бабские разговоры, только вот я так не считаю. Еще совсем недавно мне в голову не могло придти, что кто-нибудь может говорить обо мне такие обидные вещи. Только что мне не ясно дали понять: таким беднякам, как я, здесь делать нечего. Тут наши желания сходятся: отныне и я постараюсь забыть дорогу в этот чванливый и лживый дом.

По счастью, Инес, хотя и неохотно, но согласилась отправиться домой: у нас все же траур, и задерживаться в гостях не стоило – посещение девичьего празднества и выражение своих поздравлений виновнице торжества считается делом вполне допустимым, но все же долго оставаться на вечеринке не стоит – это уже слывет нарушением правил приличия.