Там, где тебя нет

Роксана одобряет мой выбор загородного домика для отпуска. Ярик восхищенно осматривается, проходя внутрь бревенчатого, натопленного дома, а Нина Федоровна опасливо озирается, бросая взволнованный взгляд на Рокси. Одна Галина Михайловна радуется возможности побыть на природе – она-то не в курсе наших дел.

– Как мы будем связываться? – тихонько спрашивает мама Рокси, отводя нас в сторону. – Будут ли инструкции на случай, если что-то случится?

Похоже, она расстроена не на шутку нашим скоропалительным отъездом. Роксана ничего не сказала ей о слежке и появлении людей Салима в городе, и подозрительность Нины Федоровны возросла до предела.

– Никаких инструкций, – уверенно отвечаю я, поглядывая на няню – она показывает Сашеньке падающий за окном снег. – Отдыхайте, катайтесь на санках, гуляйте, пеките пироги.

– Я серьезно. Роксана молчит, но ты-то… Скажите, что произошло? Я же вижу, как ты ходишь, дочка – по сторонам озираешься и в окна по ночам смотришь. За вами следят? Кто-то хочет вас убить? – переводит она взгляд с меня на Рокси.

Рокси надувается и опускает глаза. Молчит, очевидно, не желая расстраивать маму дурными вестями.

– Конечно, нет. И что значит – хотят убить? Хотели бы – уже убили… Не волнуйтесь, Нина Федоровна, нам ничего не угрожает. Занимайтесь детьми и… Отдыхайте.

К обеду приедет сотрудник частного охранного агентства. Вашей безопасности ничего не угрожает.

– Господи… – она закрывает рот рукой. – Значит, точно, угрожает. Так я и думала… Что мне делать, если что-то случится?

– Мам, Данил прав – если бы нам хотели навредить, сделали это, а не выжидали. Так что отдыхайте и набирайтесь сил.

Рокс выдавливает улыбку и спешно прощается. Мы обнимаем Ярика и Сашулю, а потом даем короткие инструкции Галине Михайловне. Хоть кто-то среди нас радуется и ничего не подозревает!

Роксана облегченно вздыхает только в машине. Откидывается на спинку переднего сиденья и снимает шапку, ероша мягкие волосы.

– Моя Рокси и Катя в одном лице, – залипаю на картинке взъерошенной женщины. – И ты не спросишь, как Марина отпустила Сашу?

– Как Марина решилась отпустить Сашу, Данил и Абу-Таир в одном лице? – возвращает она мою шутку. – Неужели, ничего не заподозрила?

– А зачем ей вызывать меня на откровенный разговор? Она все получает из первых – Салимовских – уст. Только чего они ждут, не понимаю? Мне кажется, это как-то связано с моим прошлым, Рокс. Не могу объяснить, почему я так думаю. Может, дело в моем отце? И Салим как-то узнал об этом?

– И что? Он решил помиловать нас в память о нем? – фыркает моя пессимистка.

– Не знаю, говорю же… Он в чем-то неуверен и тянет время, чтобы проверить. Ему что-то не дает покоя, возможно, недостаток информации?

– Данил, он не из тех, кто будет проявлять благородство, – недоверчиво качает головой Рокси. – И человеческая жизнь ничего не стоит для него. Взять хотя бы теракты… Люди для него биомусор.

– Может, что-то изменилось? Люди меняются, Рокс. Думаю, нам надо оставить все это – разговоры о нем, размышления, подозрения, мысли… Все равно мы не знаем, что у Салима в голове. Давай пока заниматься тем, за чем едем?

Роксана молча кивает и сосредоточивается на дороге. Открывает в приложении карту города и читает названия улиц, гостиниц и школ. Спрашивает, остались ли у меня детские воспоминания о чем-то?

– Не помню, Рокс, – кисло протягиваю я. – Честное слово. Ты называешь улицы, а я ничего не помню. Я был слишком мал, когда умерла мама. Может, на месте что-то изменится?

– Не волнуйся только, ладно? – она ободряюще сжимает мой локоть. – Неважно, помнишь ты или нет – у нас есть адреса и фамилии. Я уверена, что с пустыми руками мы не уедем. Данил, а можно тебя спросить? Ты только не злись…

– Ты же знаешь, что можно, Рокс.

– Почему ты не искал отца раньше?

– Искренне верил, что его нет и рассказы матери об отце-разведчике выдумки. Мне даже в голову не приходило, что она говорила правду. Знаешь, как мамаши лгут своим детям про полярников, космонавтов и… разведчиков? Я никогда не допускал мысли, что все это правда, Рокс. И ты не представляешь, как я зол на себя! – бью по рулю, испытывая неподдельную досаду. – Я сделал выбор сам. И мама его сделала, когда была жива. Она ведь могла сказать мне правду перед смертью, но не стала этого делать. И я столько лет…

– Успокойся, Данил. И прекрати себя корить. Ты был маленьким мальчиком, а твоя мама… Ты прав – она сделала выбор за вас двоих. Если бы хотела – назвала его имя. Мы не знаем, какие у твоих родителей были отношения. Возможно, она промолчала, желая тебя защитить от конторы?

– Скорее всего, так и было, – охотно соглашаюсь я. – Ладно, Рокс… Что толку сокрушаться о том, чего не вернуть. Я был молод и горел идеей послужить родине. Веришь, я много лет не думал о нем, смирившись со своим сиротством. Вспомнил, когда родилась Саша. Я осознал себя отцом, и воспоминания о собственном отце проснулись в душе, как ростки.

– Ты когда-то опрашивал соседей или…

– Никогда. Я и в город не возвращался. После смерти мамы меня отправили в районный Детский дом – он в трехстах километрах от города.