Там, где меняют законы

— Да. А вы… начальник охраны?

Аня не знала, почему она назвала беловолосого человека именно начальником охраны. Наверное, дело было в этом странно свернутом носе. Или во взгляде его спутников.

— Нет, — сказал человек, — я… акционер. Партнер. Станислав. То есть Стас.

Он глядел на Аню и как-то тревожно улыбался.

— Какой партнер? — спросила Аня. — У папы… не было никаких партнеров… только один, ну, которого убили. В позапрошлом году.

— В России трудно без партнеров, — сказал Стас.

Букет каким-то образом оказался в Аниных руках. Он обворожительно пах. Аня ткнулась в букет носом, подняла глаза и внезапно увидела, как Стас на нее смотрит: каким-то растерянным и очень жадным взглядом.

— А папа сам не мог меня встретить? — обиженно спросила Аня.

— Не мог, — ответил Стас, — его убили пять часов назад.

* * *

Спустя некоторое время — она не помнила, какое, — Аня оказалась на улице. Она стояла перед длинным «БМВ», блестящим, как кусок каменного угля, и стриженый парень в кожаной куртке придерживал перед ней заднюю дверцу.

Стас держал ее за плечи, спокойный и уверенный в себе. Его спутников прибавилось, их стало человек пять или шесть, они стояли, глядя в разные стороны, и глаза их, как локаторы, непрерывно обшаривали отведенный каждому сектор пространства, а чуть поодаль за ними, образуя второй рубеж, стояли несколько человек в иссера-белом камуфляже и с короткими тупорылыми автоматами.

Раньше Аня видела автоматы только в новостях. У лондонских бобби не было автоматов. У них даже не было поясов с расстегнутыми кобурами грубой кожи, кобурами, из которых торчали рубчатые рукояти машинок для убийства.

Аня села в машину, Стас запрыгнул на заднее сиденье с другой стороны, и «БМВ» рванул с места. Следом за ним покатились два джипа с белыми фарами и серебряными мордами, сверкавшими под каплями дождя.

— Куда тебя отвезти, — спросил Стас, — домой или в гостиницу?

Аня молчала. У охранника, сидевшего на переднем сиденье, были красные, смешно закрученные уши, и из-под воротника куртки высовывалась толстая золотая цепочка.

— Я все поняла, — вдруг сказала Аня, — вы похитители. Мой отец опоздал к самолету, а вы похитили меня и сейчас будете требовать выкуп. Но ведь он жив, а? Но ведь он жив?

Аня завизжала и вдруг вцепилась в Стаса.

— Он жив?

Она упала лицом вниз, в кожаное пальто Стаса. От него терпко пахло дорогими сигарами и дорогим одеколоном. Аня вдруг сообразила, что у Стаса сломан нос, а у охранника сломаны уши, и ей было совершенно непонятно, при каком это роде занятий человек может сломать сразу два уха.

— Он заплатит выкуп, слышите, любой выкуп…

— Тебя куда отвезти, — повторил Стас, — домой или в гостиницу?

— В морг, — сказала Аня, — отвезите меня в морг. Это так называется по-русски, да?

* * *

Когда машины, — черный «БМВ» с мигалкой и джипы сопровождения, — остановились у желтого здания где-то на задворках трамвайных путей и больничных дворов, было одиннадцать вечера. Из джипов сопровождения высыпала охрана Стаса и собровцы.

Стас остался сидеть в машине, а человек с переднего сиденья вышел и постучался в дверь здания. Аня отвернулась.

— Пошли, — сказал Стас, когда охранник вернулся.

Желтые лампы в коридоре морга гудели как шмели, и от гранитных стен несло мертвечиной.

Отца выкатили на каталке в маленькую комнатку. В комнатке был застеленный диван и колченогий стол. На столе была разложена газетка, и студент из первого медицинского ел на газетке колбасу и запивал ее пивом. Каталка не пролезала в дверь, студент оставил колбасу и помог прозектору, а потом вернулся к еде.

— Вскрытие было? — спросил Стас.

— Не, — ответил студент. — Завтра будут вскрывать. А чего вскрывать-то? Диагноз, что ли, неясный?

Тело отца было в черном мешке, похожем на тот, в котором в Лондоне возят мусор. Прозектор раздернул молнию на мешке, и Аня заглянула внутрь.

— Как его убили? — спросила Аня.

— Он когда с дачи едет, там такая асфальтовая дорожка, где-то метров семьсот, и не все участки просматриваются. Около выезда на шоссе лежала дохлая собака. Собака была нашпигована взрывчаткой. Погибли трое: Семен, водитель и охранник.

Стас и его люди двигались по моргу легко и бесшумно и были более привычны к смерти, чем студент, который ел колбасу. Кожаное пальто Стаса было одного цвета с его глазами.

— Похороны послезавтра, — сказал Стас, садясь вместе с ней в машину, — все расходы на мне. Если что, сразу обращайся ко мне за помощью.

Кортеж мчался по загородной дороге, ослепляя дальним светом шарахающихся от него ментов. На мгновение мелькнул указатель «Жуковка».

— Кто его убил? — спросила Анна.

Стас пожал плечами.

— Много было желающих… Кстати, со следователями тебе общаться не надо.

— Почему? Я ничего не знаю.

— Ну вот и не общайся. Это мой дружеский совет, — повторил Стас.

* * *

Дача отца пряталась в самом дальнем конце узкой дороги, обсыпанной желтыми мокрыми листями. У ворот дачи был караульный домик, и из него вышел человек в камуфляже и с автоматом.