Там, где меняют законы

Что тут делали грузовик с «Нивкой», Денису было вполне понятно.

А вот чем занималась субтильная иномарка?

Денис подумал немного и направился к старому бараку, тянувшемуся через степь метрах в пятидесяти от шахты. Дорога от барака до шахты была мощена камнями, сквозь которые пробивалась трава, и Денис никак не мог судить, проходил тут кто-нибудь во время дождя или нет.

Барак был одного возраста с шахтой и употреблялся для содержания спецконтингента: после ликвидации Чернолага барак отдали колхозу под загон для скота. Колхоз барак немного подновил, и оттого здание дожило до нынешних дней.

Крыша барака рухнула внутрь, стены сверху поросли желтой иссохшейся травой. Посереди комнаты с рухнувшими перегородками красовалась глубокая сурчиная нора, а над норой, вытянув лапки, стоял сурок. Было удивительно, что сурка еще не поймали и не съели.

Денис подмигнул байбаку, тот опомнился и дернул в нору.

Денис подошел к задней стене барака, присел и осторожно нажал рукой на первое снизу бревнышко. Бревнышко неожиданно подалось, открывая глубокую и влажную щель в фундаменте. Щель, наверное, была зэковской захоронкой, в которую добытчики черного золота прятали от шмона свои нехитрые припасы. Щель эту разведал в детстве сам Денис, и знали о ней немногие — Ваня Салкин, который сейчас жил где-то в солнечном Казахстане, да его младший брат Вадик, да зампред «Чернореченсксоцбанка» по прозвищу попугай Кеша.

Денис сунул руку в щель. Захоронка была совершенно пуста.

* * *

Загородный дом отдыха «Квадратное», состоявший на балансе «Чернореченсксоцбанка», ничуть не напоминал те облезлые объекты соцсферы, некогда принадлежавшие заводам, фабрикам и министерствам, а ныне мирно догнивающие вокруг городов и весей России.

Бетонный забор вокруг «Квадратного» был обтянут новенькой колючей проволокой, с железных врат свисал глазок фотокамеры, и у проходной будки «Квадратного» молчаливо и неподкупно высились два омоновца с автоматами.

На стоянке перед домом отдыха грустил черный «Опель», а в «Опеле» сидел зам. начальника УВД — Петраков. Он был, по обыкновению, пьян. Денис, сопровождаемый бдительными взглядами охранников, зарулил на стоянку и подошел к Петракову.

— Привет, — осклабился мент, — далеко путь держишь?

— Так, мимо ехал, — сообщил Денис. — А ты что тут делаешь?

— А у меня спецзадание, — сказал Петраков, — Никишина не пускать. Чтобы он никого опять по роже не двинул.

На сиденье рядом с Петраковым лежала бутылка водки, и у Черяги было такое чувство, что этой бутылке недолго придется лежать с полным горлышком.

— У нас Миша Никишин вообще оригинальный человек, — продолжал мент, — Он когда дом строил, свою старую мебель на помойку выкинул. А мебель неплохая была, тут же набежали шахтеры и стали по домам растаскивать. Так Миша ужасно оскорбился. Приказал воров посадить. А все остальное сжечь.

— И посадили?

— На пятнадцать суток, — сказал Петраков.

— И как же они к тебе после этого?

— А что ко мне? — усмехнулся зам. начальника УВД. — Благодарили. Я им из дома суп носил. А они суп последний раз из крапивы варили. Так что когда погромы начнутся, меня побъют в последнюю очередь. Супчик припомнят.

И Петраков сграбастал бутылку с сиденья. Пил он быстро, маленькими глоткам, и бутылка вздрагивала в его слегка трясущихся руках.

— Что ж ты с этого места не уходишь? — спросил москвич.

— А куда уходить-то? Самому суп из крапивы есть? Да и потом, знаешь — уж лучше я на этом месте, чем последняя сволочь. Я хоть… супчик принесу.

— Почему Извольский велел убрать Луханова? — спросил Черяга.

— По дурости.

— А кого надо было?

— Не скажу, — процедил сквозь зубы Петраков. Он был сильно пьян, но от долгой привычки владел собой хорошо.

— Почему?

— За Лухановым не хочу. Опротивел он мне еще при жизни. Ну я понимаю, если кто вор и ворует. Профессия у него такая. А этот мало того, что ворует, так еще и в грудь себя бьет. «Я, — грит, — за народ». Ты хоть в грудь себя не бей! А он не может. Если не бить в грудь, так и красть будет нечем.

— А при чем тут ты?

— Мы все тут при чем, — заявил Петраков, — ясно? И ты при чем. У меня «Опель», а у тебя «Мерс». Ты «Мерс» на свою зарплату покупал? А теперь на нашем материале хочешь себе карьеру сделать? В Москве ты начальника округа побоишься тронуть, а здесь ты готов хоть на мэра наехать? Молодец против овец…

Петраков замолчал и внезапно спросил:

— Ты мимо вокзала проезжал?

— Нет. А что?

— Там ОМОН стоит.

— Как — ОМОН?

— А так. Поставили вчера опосля истории с Луханом. По личному распоряжению господина мэра.

— Т…ты хочешь сказать — что Извольский своего добился? Что шахтеров сгоняют с рельс?

— С чего ты взял, что шахтеров сгоняют с рельс?

— Ну как же… ОМОН…

Петраков сумасшедше осклабился.