Там, где меняют законы

— Ничего Вадим ему не предлагал! Он под Негативом ходил! Какие у Негатива документы? График работ, что ли? В семнадцать ноль-ноль подложить гранату к ларьку Иванова, в восемнадцать ноль-ноль выбить зубы у Сидорова?

— А я и не говорю, что это были документы о Негативе. Это были банковские документы. О деятельности «Чернореченсксоцбанка», из которого Вадима выгнали четыре месяца назад. А поскольку в «Чернореченсксоцбанке» держит счета местная администрация, и поскольку именно в него приходят шахтерские деньги, — я полагаю, что это были документы о том, как распределяется правительственная помощь шахтерам. Я угадал?

— Дай мне бабок, — сказала Ольга.

— Что?

— Бабок дай. Пятьсот баксов. Уеду я отсюда! Уж в Москве вашей я лучше прокормлюсь. Там хоть не одни бандиты до девок ходят.

— У меня нет столько денег, — чистосердечно ответил Черяга.

— У Вадика в лопатнике было полтонны баксов. Я точно знаю.

— Ты извини, Оля, но мне его «лопатник» вернули из ментовки пустым. Двадцать рублей в нем было. С копейками.

— А, ну да. Зажрали, сволочи.

Денис встал.

— Если ты хочешь, — сказал он, — я тебя в Москву отвезу. Когда обратно поеду. Но для этого ты мне должна сказать: где документы, которые Вадим украл из банка?

Ольга вскочила. Белые зубки сверкнули.

— Пошел вон, мусор, — как разъяренная кошка, зашипела она.

— Ольга! Это просто опасно, неужели ты не понима…

В Дениса шлепнулась диванная подушка, заглушив последние слова.

— Да прекрати ты!

— Убирайся! — закричала Ольга, изо всей силы толкая Дениса в грудь, — убирайся! Ну! Ничего я не знаю! Ни хрена Вадик не брал! Слышишь!

Руки у Ольги были неожиданно сильные. Денис еле успел выскочить в коридор, пока его физиономию не располосовали длинные накрашенные ногти. Ольга распахнула дверь, и куртка Дениса полетела вниз по грязной лестнице, мараясь о ступени и шелестя ключами.

— Чтобы духу твоего здесь не было, мусор! — орала Ольга.

Вверх по лестнице поднимались два пятнадцатилетних пацана. Они с большим интересом прислушивались к скандалу и с еще большим интересом проводили взглядом куртку Дениса. Один из подростков сделал движение, намереваясь куртку поймать, но она проскочила мимо. Подростки переглянулись и начали спускаться за курткой.

Денис скатился кубарем по лестнице, подхватил куртку и взглянул вверх. Дверь Ольгиной квартиры с лязгом захлопнулась. Денис погрозил подросткам и начал спускаться во двор, туда, где его ожидал верный и не впадающий в истерики «мерс».

Денис включил радио и услышал, что к бастующим шахтерам на рельсах присоединились учителя, третий месяц не получающие заработной платы.

* * *

Генеральный директор Ахтарского металлургического комбината господин Извольский показывал потенциальным иностранным партнерам место, где должен быть построен новый прокатный стан, второй по мощности в Европе, когда на стройплощадку, вздымая клубы пыли, выкатился черный «Мерс».

Извольский извинился, сделал знак заму, чтобы тот занимал гостей, и подошел к новоприбывшему. Они некоторое время говорили тихо и быстро, а потом Премьер что-то сказал, и Извольский повысил голос:

— Меня? Меня на разборку?

Премьер развел руками.

— Так Негатив предъяву выставил!

— Я не буду разбираться за то, — сказал Извольский, — в чем я не виноват. И не буду помогать человеку, который мне ничем не помог.

— Как это не помог, — возмутился Премьер, — да мы за тебя третий день мазу тянем. Мы за тебя, можно сказать, пупок рвем, а ты вот на столько уважения не имеешь…

— Вот что, — холодно проговорил Извольский, — я не бандит, ясно? Я директор. Я директор в этой богом проклятой стране, и если для того, чтобы ко мне пришел кокс, я должен нанимать бандитов, я их нанимаю. Если мне нужен международный рынок капитала, я нанимаю аудиторов, а если мне нужен кокс, я нанимаю бандитов. И чтобы я историй о том, что меня зовут на разборку, не слышал. Понял? Я не сплю в канаве, не обедаю в забегаловках, не хожу на работу в джинсах и не езжу на стрелки. Ясно?

— Это ты чего-то недопонял, директор, — сказал Премьер. — Ты меня на это дело подписал, а теперь в кусты. Не выйдет. Или ты едешь завтра со своей охраной, или я сегодня иду к Луханову. И ему говорю: так мол и так, это Сляб на шахтеров наезжал, но больше не будет. Въехал?

— Где эта… это… будет? — с явным отвращением процедил Извольский.

— Знаешь Вычугаевку?

Извольский кивнул.

Вычугаевская была покинутой шахтой где-то на полпути между двумя городами.

— Одиннадцать, у шахтоуправления, — сказал Премьер.

— Хорошо.

Черный «Мерс» развернулся и уехал. Генеральный директор вернулся к иностранной делегации во главе с представителем Европейского банка реконструкции и развития. Представитель жил в Москве третий год, но по-русски знал только «спасибо» и «икра».

— Что случилось? — осведомился представитель через переводчика.

— Ничего. Это так, один человек из отдела безопасности, — ответил гендиректор.

— This is just a man from the securities department[1] [1], — объяснил переводчик, и представитель ЕБРР широко улыбнулся.

— Oh! I must meet him[2], — сказал банкир.

* * *