Там, где меняют законы

С этими словами Кутятин протянул Диме Мережко новенький паспорт. Паспорт был выдан в Греции на имя Аристида Константинидиса, и на фотографии в паспорте был изображен сам Кутятин.

Они спустились в операционный зал, где Дима Мережко подошел к кассирше за стеклом и высказал свою просьбу. Просьба не вызвала ни малейшего затруднения. Генерал Кутятин открыл счет на имя господина Константинидиса и положил туда, по совету Мережко, тысячу долларов, которые Мережко и вынужден был вынуть из своего кошелька. Через десять минут все формальности были завершены, и генерал вышел из операционного зала счастливым обладателем счета в латвийском банке и компьютерных ключей, позволявших управлять этим счетом на расстоянии.

Кутятин и Мережко снова поднялись в приемную президента банка, но секретарша только развела руками.

— Господин президент выражает свое сожаление, — сказала секретарша, — но он уже не появится в банке. Он примет вас завтра в девять утра.

— Это невозможно, — сказал Мережко, — наше дело не требует отлагательств.

— Может быть, вы могли бы поговорить с одним из заместителей?

— Нет, — сказал Кутятин.

Мережко, в углу, уже набирал номер сотового и что-то сердито говорил в трубку.

— Все в порядке, — сказал Мережко, закончив разговор. — Нас ждут в резиденции. Машина за нами уже выехала.

Спустя десять минут Мережко, Кутятин и охранник спустились вниз по натертым до блеска мраморным ступеням. У входа их дожидался черный бронированный «Мерседес», похожий на огромного добродушного лабрадора. Задняя дверь его была гостеприимно распахнута.

* * *

Спустя два часа в одной из дорогих рижских гостиниц появился человек, предъявивший паспорт гражданина Греции Аристида Константинидиса. Его сопровождал невысокий, похожий на охранника черноволосый крепыш и молодой человек в дорогом костюме и с мягкими манерами преуспевающего брокера.

Матушка портье была родом из Греции, и поэтому портье обратил внимание на то, что г-н Константинидис не говорил по-гречески. Господин Константинидис снял номер и поднялся туда вместе с молодым человеком в дорогом костюме. Охранник Константинидиса остался в холле гостиницы, где и заказал себе пива на чистейшем русском языке.

Когда горничная вошла в его номер, господин Константинидис сидел за компьютером, подключенным к интернету.

Спустя еще час господин Константинидис покинул номер и отправился со своими спутниками в аэропорт. Еще через четыре часа господин Константинидис сошел в аэропорту Франкфурта с рижского рейса. Он как раз успел сделать пересадку на рейс компании «Вариг», улетавший в Сан-Пауло.

* * *

Аня проснулась утром в половине десятого. Вчерашняя метель утихла, столбик термометра упал до минус десяти, и ранний пушистый снег за окном сверкал под не по-декабрьски ярким солнцем. Из-под снега к небу взбегали розовые стволы сосен, и на пятачке перед воротами охранник в камуфляже-«снежинке» окатывал из шланга сверкающий черным льдом «Мерседес».

В гостиной в камине трещали березовые полешки, и Лида в тренировочном костюме накрывала на стол.

Аня поднялась в кабинет отца и оттуда позвонила Каменецкому, но телефон у того уже был выключен. Аня перезвонила его юристу, и тот сказал, что вот они уже на Басманной и заседание вот-вот начнется.

В кабинете было чуть темнее, чем в гостиной, и фотография в квадратной рамке строго глядела на нее с телевизора. Отец со Стасом. За окном был снег и мороз, и розы Каменецкого на фоне заснеженного стекла были как с рождественской открытки.

Аня включила телевизор. По телевизору шли последние известия. В Чечне боевики взорвали милицейский пост. Президент уехал с визитом на Дальний Восток и население, собравшееся его встречать, спрашивало, не утомился ли он при перелете. Глава Минэкономразвития пообещал России быстрый экономический рост в будущем году. В компании SkyGate, подозревавшейся в перевозке контрабанды, продолжались обыски.

— И еще одна новость, — сказал ведущий, — сегодня правительство издало постановление об организации Федерального авиационного узла, в ведение которого передаются все аэропорты, находящиеся в федеральной собственности. Главой ФАУ назначен Эдуард Викторович Каменецкий.

Ане показалось, что телевизионный экран распался на цветные точки. Точки кружились и прыгали, и когда они вновь собрались, на экране было лицо главы авиакомитета Зварковича. Министр Зваркович говорил что-то о наведении порядка в авиационном деле.

Аня взяла телефон и позвонила Эдуарду Каменецкому. Телефон прозвонил два раза, а потом звонок отбили. Аня перезвонила снова, но мобильный был уже выключен. Тогда Аня набрала телефон Стаса.

Трубку немедленно взяли.

— Ало, — сказала Аня, — Станислав Андреевич?

— Я тебя слушаю.

— Это вы заплатили Зварковичу за назначение Каменецкого?

— Да, — ответил Стас.

Аня бережно положила мобильник на место.

Вот так. Какая она дура.

Она думала, что девятнадцатилетняя девочка сможет обыграть всех этих людей в игру, в которую они играют с 92-го года, хотя все они играли краплеными картами, а у многих в рукаве вместо лишнего туза был припрятан лишний ствол.