Там, где ангелам нет места

– Эй-эй-вэй! – Раздался истошный визг сумасшедшего, снимавшего сей странное действо на широкий, но тонкий, как игральная карта и гибкий телефон. – Жри яйца активней! Моя подписота не оценит такого отстойника!

– Я больше не могу. – На грани издыханий и обморока жалобно кинул горожанин, бомжеватого вида. – Не могу. У меня болит живот, тошнит. У меня кружится голова. Ещё немного и меня стошнит, или я сдохну.

– Как ты смеешь скулить! – Вспылил, по-видимому, парень, в блистающих одеждах, покрытых серебряными блёстками и, не убирая телефона пнул бездомного под дых. – У тебя контракт сволочь. Если ты его нарушишь, у меня сорвутся десятки тысяч «лайков». А это несколько десятков федералов. Жри поскуда, у тебя ещё одна крыса на очереди! Если ты её не проглотишь, я тебя на органы распилю!

– Я помру сейчас! – Вскрикнул бомж. – У меня руки немеют!

– Хм… смерть в эфире… Да это же возможно миллион «лайков»! – Повернувшись к бомжу, с рдеющей яростью в зенках, плюя слюной через фиолетовые зубы, блоггер заорал. – Жри сволота! – И нанеся удар прямо в челюсть бомжу, нагло заявил. – Если ты сдохнешь, представь, какие меня ждут прибыли.

Габриель, Лютер и Хельга уставились взглядом, наполненным негодованием и осуждением, на сей противную картину. В душе каждого кипела ярость, бил адреналин и сердце стучалось в праведной ярости об стенки рёбер. Каждый желал подойти к блоггеру и его самого заставить поедать тухлые яйца.

– Может…

– Нет, не «может», Габриель, – сурово оборвала своего парня Хельга. – Он защищён контрактом и делает всё для утверждения саморегуляции среди субъектов гражданского общества.

– Он, наверное, не понял. – Голос Лютера пылал яростью.

– Не понял.

– Ну конечно, прожить на отшибе цивилизации, в лесу, как йети, – но тут же, почувствовав лёгкий, но колкий удар в руку, нанесённый длинными женскими пальцами, ослабленно и потерянно заговорил иначе. – Прости меня, я… я сорвался. Не должен был.… Слишком тяжело на это смотреть. – Оставив позади омерзительную картину, переходя через дорогу, извинялся Лютер.

– Всё нормально. – Габриель как всегда прибывал в своём не многословии и мрачной речи. – Просто расскажите про это всё.

– А у вас в Федеральной Швейцарской Конфедерации этого разве нет? – Голос Хельги преисполнился крапинами удивления. – Почему ты так мало мне рассказывал о своём доме?

– Нет, – и, руководствуясь интуицией, обняв свою девушку за талию, облегчённым, не угрюмым голосом добавил. – Вот будем сегодня гулять, я тебе расскажу о доме.

– Что ж, давай я Габри, просвещу на эту тему. – Лютер гневливо сплюнул в лужу, и от тут же с испугом отпрянул, когда одна из внезапно выскочивших «телодательниц» потянулась к нему.

– А это что за женщины?

– Индивидуальные предпринимательницы без образования юридического лица. Торгуют своим телом на все стороны. А иногда умудряются и, увеличивая территорию прогулок, охватывать новые рынки сбыта, когда появляются в школах и государственных институтах

– Ох, лучше расскажи мне про…

– Я понял, – резко оборвал Лютер Габриеля. – То, что ты видел, называется «Становление развития социальных сетей и сферы гражданского развлечения». Блоггеры добились того, чтобы за их… «репортажи» и выходки количество поставленных «лайков» переводилось в деньги… Ну ты же должен это знать.

Габриель напрягся. За время жизни в Рейхе он никогда не сталкивался с какими-то «лайками», некими «блоггерами» и развлечением в социальных сетях. Юноша даже не подозревал этого, но каждый день, проведённый в Либеральной Капиталистической Республике, он сталкивался со странными явлениями. Парень наблюдал, как сотни человек ходят с телефонами в руках, словно они вросли в их организм и превратились в органы. Бесконечная съёмка всего и вся, око народа постоянно следило за самим этим народом через прямые трансляции и блоггерские «репортажи». Порой происходила съёмка каких-то нелепых и безумных явлений, за которые в Рейхе сулила каторга на мануфактории.

Юноша не понимал, как можно проводить полжизни с телефоном в руках и всё о своей жизни выкладывать в так называемом интернете. И тем более его душа сотрясалась при каждой мысли, что друзья раскроют его истинный дом. Поймут, заподозрят неладное, задав какой-нибудь наводящий вопрос.

– Что-то припоминаю. – Пытаясь создать вуаль понимания и причастности к этому миру, кинул юноша.

– Габриель, так это ещё не всё. Ты, наверное, не слышал про закон «О блоггерском капитале».

– Ну, это не совсем закон. – Вмешалась Хельга. – Скорее выброшенный в действие недоработанный недозакон.

– Да ладно. – Махнул рукой Лютер. – Все его недостатки и противоречия концепции «Развитого Либерализма» отлично покрываются архизаконом об «Интернет-деятельности». Вот там отлично рассказывается про «права и свободы групп блоггерской деятельности».

– Ох, у меня с законами сложно, – тяжко, с хмурым лицом, выдал воздух Габриель. – Может, расскажите о них подробнее? А я вам потом за это в следующий раз проезд оплачу?

– И только? – голос передавал в пространстве игривое и демонстративное возмущение.