Там. Часть III

– Конечно, помню…, но только «Бородино» написал не Пушкин, а Лермонтов. «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…», Мы учили этот стих наизусть. Она была напечатана в каждом учебнике. Странно, что ты заинтересовался неизвестной тетрадкой. Или это был стих, написанный собственноручно поэтом?

Кайрат поднял указательный палец.

– Э…, нет! Стих был совершенно иным, но сохранял стилистику классического произведения. По сути, стишок был переделан на современный лад. Хотя я понятия не имею, кем являлся сочинитель, но пару начальных строк я запомнил.

– Забавно! – заметила девушка, – я не слышала и не читала современную версию.

– Рассказать?

– Да.

– Скажи-ка, дядя, ведь недаром, – стал декламировать Кайрат с полуулыбкой на физиономии, уменьшив громкость магнитофона, – моя жена совсем недавно к разводу подала…

Он замолк, испытывающим взглядом посмотрев на нежную Лилю, сидящую рядом.

– Начало интригующее, – оценила она, улыбнувшись.

Дальше Кайрат читал, по памяти не останавливаясь. Он боялся запнуться и забыть строки.

– Ведь были схватки боевые,

да говорят ещё какие!

Недаром помнят все родные,

про наши с ней дела…

Я после свадьбы всё молчал.

Терпел, и драться не хотел.

Жена ж моя всё врем кричала.

То ей купи комод и стулья,

то разведи гусей и улья,

то всё продай!

Пришёл терпению конец.

Решил я драться, наконец!

Построили редут.

Жена на кухне, а я тут!

Скрутил вокруг себя подушку,

как вдруг жена железной кружкой,

атаку начала!

Скрутил подушку туго-туго,

ну, думал, угощу подругу!

Что тут хитрить?

Пожалуй, в бой.

И вдруг утюг над головой!

Лиля задорно рассмеялась. Она с неподдельным интересом, наклонив голову, слушала Кайрата.

– Как много ты запомнил! – воскликнула она.

– Это ещё не конец стихотворения, – ответил Кайрат, – осталась пара строк.

– Я раскрыла уши, – она отбросила длинные волосы, шутливо показав орган слуха.

– Ну, слушай…, – в животе у Кайрата что-то булькнуло.

Он удивлённо глянул вниз, на пузо.

«Вот только несварения желудка и поноса мне не хватало! – подумал со страхом парень. – Позор мне, если в наше свидание просижу в позе орла на фарфоровой вазе!».

– Забыл? – прощебетала Лиля, – тогда начинай сначала. Скажи-ка, дядя, ведь недаром…

– На чём я остановился? – Кайрат интуитивно погладил себя по животу.

– Скрутил подушку и угостил подругу…, – напомнила внимательная девушка.

– Ага, Стебелёк! Вспомнил! Скрутил подушку туго-туго,

ну, думал, угощу подругу!

Что тут хитрить?

Пожалуй, в бой.

И вдруг утюг над головой!

Два дня мы были в перестрелке.

Что толку в этакой безделке?

Мы ждали третий день.

На кухне стали слышны речи,

я выну кирпичи из печи.

И вдруг на поле грозной сечи,

ночная пала тень.

Прилёг вздремнуть я у буфета.

И было слышно до рассвета,

как разбиралась печь…

В этот момент живот заурчал, словно пара-тройка голодных котят уселась на колени.

– Жаль. На самом интересном месте закончился стих! – с досадой сказала Лиля.

Кайрат потрогал живот. Урчание завершилось.

– Но тих, был мой бивак открытый,

я был помоями облитый.

И трогал свой опухший нос…, больше я не запомнил, – признался парень.

– А, каков финал стиха? Хотя бы в общих чертах? Они помирились?

– Кто помирился? – отвлечённо спросил Кайрат, прислушивающийся к внутренним ощущениям, творящимся в организме, так как общее количество котят прибавилось.

– Муж и жена?!

– Надеюсь, что помирились, – уверенно заявил парень. – Ох!

В него в животе развернулась настоящая революция. Одновременно урчало, ухало и булькало. У Кайрата создалось впечатление, что внутри поставили кастрюлю на плиту, став массово варить плов. Перемешивая огромной плошкой, методично закручивали кишки. Лиля заметила перекошенную физиономию побледневшего Кайрата.

– Что случилось? – забеспокоилась она.

– Ничего, – скрючился молодой человек. – Прихватило!

– Ложись на диван.

– Сейчас пройдёт, – парень держался за живот. – Что я ел сегодня? Картошку, сосиски и чай.

– Ещё пирожки с мясом, купленные на остановке, – укоризненно напомнила Лиля, – говорила тебе, что опасно покупать с рук всякую сдобу.

– Ой! Говорила, – признал правоту девушки Кайрат, – больше не стану поступать подобным образом.

– Я чувствовала, что они оказались испорченными.

– Ох! Зачем не помогла мне, Стебелёк, слопать эти тухлые пирожки? – сквозь внутреннюю боль попытался, пошутить молодой человек.

– Если бы знала, что так закончится, то отняла бы, – начистоту ответила она.

В животе булькнуло, как в канализационном колодце. Затем стало невыносимо. Болезненный вихрь набрал обороты.

– Отлежись и всё пройдёт, – погладила Лиля руку Кайрата.

– Кажется, мне надо передислоцироваться с дивана на другое место, – покраснел Кайрат.

Он, согнувшись, встал.

– Стебелёк, включи телевизор. Я вынужден ненадолго оставить тебя!

Когда Кайрат вышел из туалета, он услышал шум воды, раздающийся из кухни. Зайдя в комнату приёма пищи, он увидел чисто вымытые тарелки и чашки, аккуратно сложенные на сушилке. Лиля отмыла всю посуду, сваленную Кайратом в раковину.

– Стебелёк, я же обещал, что сам перемою посуду, – мягко пожурил он.

– Мне не тяжело! Тем более, нечем было заняться и ты, честно говоря, вряд ли смог бы выполнить обещание.