Талтос

— Что ж, Майкл Карри, выяснилось, что перед тем, как та бедняжка умерла, в приюте ее некоторое время называли Долли-Джин. Похоже, там вообще ни у кого не было хоть капельки рассудка. Думаю, однажды они случайно уложили бабулю в чужую постель, и дальше началась путаница. А когда та старушка умерла в постели бабушки, несчастную старенькую незнакомку похоронили в могиле Мэйфейров!

При этих словах Мэри-Джейн буквально обожгла взглядом Роуан.

— Она слушает! — закричала девушка. — Да, Богом клянусь, она слушает! Слушает!

Но даже если она и была права, никто другой этого не заметил и не ощутил. Когда все взгляды обратились к Роуан, она оставалась все такой же безразличной. Майкл вспыхнул, как будто его ранил взрыв девушки. А Селия мрачно и с сомнением всмотрелась в Роуан.

— Да с ней вообще ничего не случилось, — заявила Мэри-Джейн. — Она давным-давно в порядке. Просто люди вроде нее говорят только тогда, когда им этого хочется. Я тоже могу так.

«Почему бы тебе не начать прямо сейчас?» — чуть не спросила Мона.

По правде говоря, ей хотелось верить, что Мэри-Джейн права. В конце концов, эта девушка действительно могла быть сильной ведьмой, решила Мона. А если и не была, то могла стать.

— А о бабуле можете вообще не беспокоиться, — заявила Мэри-Джейн, как будто завершая тему. Она улыбнулась и хлопнула себя по обнаженному загорелому бедру. — Давайте-ка я вам кое-что скажу. Это может повернуть все к лучшему.

— Бог ты мой, как же это? — удивилась Беа.

— Понимаете, говорили, что в том доме она мало с кем общалась, лишь как будто говорила сама с собой и вела себя так, будто вокруг никого не было. Только она отлично знает, кто она такая, ясно? Она разговаривает со мной, смотрит мыльные оперы и никогда не пропускает «Риск» или «Колесо Фортуны». Я думаю, все дело было в потрясении, ну и в остальном тоже, а то, что она вернулась в Фонтевро и нашла там всякие вещи на чердаке… Вы знаете, что она может сама забираться на чердак? Послушайте, с ней все в порядке, и не беспокойтесь вы о ней. Я покупаю ей сыр и галеты, и мы вместе смотрим ночные шоу по западным каналам, ей они тоже нравятся, ну, знаете, «Разбитое сердце» и такое всякое. Да она и песенки из этих программ поет! Так что не забивайте себе голову. Она потрясающая!

— Но, дорогая, на самом деле…

Моне минут на пять даже как будто понравилась Мэри-Джейн, ведь она так заботится о старой женщине и отвоевывает у жизни каждый день, не боясь даже удара током.

Мона обошла вместе с Мэри-Джейн дом и наблюдала, как та запрыгнула в свой старенький пикап, из пассажирского сиденья которого торчали пружины, а потом грузовичок с ревом умчался в облаке голубых выхлопных газов.

— Мы обязаны позаботиться о ней, — заявила Беа. — Мы должны как можно скорее собраться все вместе и обсудить ситуацию Мэри-Джейн.

Мона мысленно полностью согласилась с этим: «Ситуация Мэри-Джейн» — отличный ярлык и отличная тема.

И хотя эта девушка пока что не продемонстрировала явно какую-либо заметную силу, в ней было нечто волнующее.

Мэри-Джейн была храброй, и Мону чрезвычайно привлекала идея пролить на эту девушку дождь денег и привилегий Мэйфейров и попытаться изменить ее к лучшему. Почему бы ей не переехать сюда и не начать заниматься с тем учителем, который собирался навсегда освободить Мону от школьной скуки? Беатрис все еще размышляла о том, что надо бы купить какую-нибудь одежду для Мэри-Джейн, пока та не уехала из города. Можно не сомневаться, Беа непременно соберет для нее кучу пусть не новых, но вполне приличных вещей.

Была и еще одна маленькая тайная причина симпатии Моны к Мэри-Джейн: небольшая соломенная ковбойская шляпа. Мэри-Джейн появилась в ней в доме, потом скинула на спину и вновь надела, когда села за руль своего грузовичка.

Ковбойская шляпа… Мона всегда мечтала носить ковбойскую шляпу, особенно когда станет по-настоящему богатой и будет летать по миру на собственном самолете… Она воображала себя важной особой в ковбойской шляпе, входящей на фабрики и в банки, и… А у Мэри-Джейн Мэйфейр уже была ковбойская шляпа. С косичками на макушке, в узкой короткой хлопчатобумажной юбке девушка тем не менее производила впечатление цельной натуры, вопреки всему обладавшей весьма привлекательным собственным стилем. Даже ее ободранные и обломанные фиолетовые ногти были частью этого стиля, придавая Мэри-Джейн особую земную соблазнительность.

Что ж, это ведь нетрудно будет проверить.

— А ее глаза, Мона! — сказала Беатрис, когда они шли обратно в сад. — Это дитя просто восхитительно! Ты хоть посмотрела на нее как следует? Не понимаю, как я могла… А ее мать, ее мать… Ох, эта девочка всегда была безумной, и не следовало позволять ей сбежать с младенцем! Но между нами и Мэйфейрами из Фонтевро была такая вражда…

— Ты не можешь заботиться обо всех, Беа, — постаралась успокоить ее Мона. — Не больше, чем это делала Гиффорд.