Талисман отчаянных

– Она здесь не одна. С ней еще кто-то. Я вижу ступню, лодыжку, подол юбки в коричневую клетку. План-Крепен! Это она! – И отчаянно закричал: – Анжелина! Мы здесь, Анжелина! Подойдите к окну! Мы сейчас вас освободим!

Но ответа не последовало. Нога и подол клетчатой юбки не шевельнулись.

– Она не могла умереть. Нет, нет! Прошло слишком мало времени!

– Но воду и пищу ей заменяли лишь слезы! – Адальбер стоял рядом с Альдо. – Нет! Клянусь всеми чертями и дьяволом она не могла умереть!

Альдо уже лихорадочно отбрасывал от окна камни и траву, стараясь освободить его, чтобы можно было в него пролезть. Адальбер принялся ему помогать.

Они работали с бешеной скоростью, подгоняемые мучительной мыслью, что после стольких усилий увидят План-Крепен мертвой! Внезапно Альдо воскликнул:

– Она пошевелилась!

И оба принялись звать ее во весь голос.

– Анжелина! Подойдите к окну! Мы здесь! Мы вас вытащим! Еще немного! Потерпите еще немного!

Да, она пошевелилась, но очень слабо, едва-едва. Было понятно, что она пытается встать, но пока безуспешно. Она подала голос, но он был едва слышен. Альдо яростно просил помощи у Господа Бога.

– Господи! Помоги же нам! Святая Дева Мария, не оставь нашу Анжелину, она столько молилась Тебе! Помогите же ей, помогите!

И вдруг стена, перед которой лежала Мари-Анжелина, раздвинулась… В проходе появился Карл-Август, он слышал мольбу Альдо и не мог не рассмеяться.

– Вы просили, господа, и помощь пришла. Ваша родственница тотчас же отправится на Небеса к Деве Марии, я об этом позабочусь. Она, как никто, заслужила вечный покой. И раз уж ничем больше не может мне помочь…

Трое мужчин во дворе достали оружие, но фон Хагенталя заслонял выступ в погребе, он был недосягаем для пуль.

– Трудно меня достать, не правда ли, господа? Зато я подвину к вам поближе вашу драгоценную родственницу, прежде чем в нее выстрелю. Вы должны видеть все, до мельчайшей детали.

– Не трогайте ее, – заорал Альдо. – Я дам вам все, что вы только пожелаете! Только не трогайте!

– Кто поручится, что вы выполните свое обещание? А двое других что мне пообещают? Сокровища подземной часовни?

– Да, обещаем сокровища часовни, – в один голос подтвердили Лотарь и Адальбер.

– Обещания давать нетрудно. Но достойные рыцари исчезают, когда приходит час их выполнять. Да и стоит ли она того?

Не выходя из-за уступа, он подтолкнул умирающую так, чтобы она была видна.

Теперь Мари-Анжелин стояла на коленях, но, лишившись поддержки тюремщика, тут же осела и повалилась на пол.

– Видите? Тюк тряпья и ничего больше, – вот ваша хваленая План-Крепен. Милосердием будет избавить ее от мучений. Даю вам десять секунд на прощание с ней. Считаю: один, два, три, четыре…

В полном отчаянии друзья смотрели, как револьвер приближается к голове Мари-Анжелин, тщетно пытавшейся поднять ее, а неумолимый голос продолжал отсчитывать мгновения, которые осталось ей жить. Карл-Август произнес «шесть», и раздался выстрел.

В разъеме стены стоял Гуго де Хагенталь. Он поднял руку на своего отца, он убил его!

Час спустя голова Мари-Анжелин уже покоилась на коленях Адальбера, а сама она лежала на заднем сиденье автомобиля Водре-Шомара, который мчался с немыслимой скоростью в больницу Понтарлье. Ощущая за спиной веяние смерти, Лотарь мчался как вихрь, не обращая внимания на свистки и светофоры, когда оказался в черте города.

Сумасшедшая гонка завершилась во дворе больницы, где План-Крепен немедленно занялись врачи «Скорой помощи», а Лотарем два жандарма. Но разбирались не они с Лотарем, а он с ними, приказав как можно скорее позвать в больницу капитана Вердо.

Маркиза, которую вместе с Клотильдой Лотарь буквально подхватил на ходу, теперь сидела возле больной и, стараясь справиться с волнением и страхом, смотрела на ее бледное лицо и ввалившиеся глаза. Мари-Анжелин застыла в неподвижности, и пульс, который едва-едва прощупывался, мог исчезнуть в любую минуту.

– Что они с ней делали, если за несколько дней она дошла до такого состояния?

– Если совсем не есть и ничего не пить, это неудивительно, – ответил Лотарь. – Она всегда была худенькой.

– Но очень крепкой, жилистой. И энергичной, – напомнила Клотильда, которой пришлось ехать на подножке автомобиля. – Она ничего не пила, значит, ее организм обезвожен. Но, судя по всему, еще и лихорадка.

– И температура к тому же.

В самом деле, у бедняжки началась лихорадка, и объяснение этому пришло после того, как жандармы из Понтарлье и полицейские из Безансона исследовали странный погреб, где несчастная была обречена на крестные муки.

Во время дождя немного воды затекало в окно и скапливалось в небольшой каменной выемке, эту воду и пила несчастная. Сырость погреба, ослабленный организм сделали свое дело.

– Болезнь только началась, мы попробуем с ней справиться, – пообещал главный врач, осмотрев больную. – Конечно, она очень слаба, но организм сильный, и мы надеемся…