Им понадобился примерно час, чтобы освоиться, но потом дело пошло дружно и споро. Единственный неловкий момент наступил тогда, когда дело дошло до третьей спальни. Со второй все прошло гладко, потому что они решили превратить ее в гостевую спальню с двумя отдельно стоящими кроватями.
— А как насчет детской? — спросила миссис Эллис.
Джемма и Колин разом замерли, уставившись на нее.
— Такое случается, — сказала продавщица и улыбнулась. Колин и Джемма продолжали молчать, и тогда она добавила: — Ладно, мы просто пока оставим эту комнату пустой.
Когда они стали выбирать прикроватный стол, миссис Эллис спросила, кто на какой стороне спит. Кто любит читать в постели? Смотрят ли они телевизор по ночам?
В тот раз Джемма и Колин переглянулись и по молчаливому согласию продолжили игру. Вначале вопросы миссис Эллис, предполагающие наличие между Колином и Джеммой физической близости, заставляли их стыдливо опускать глаза, но мало-помалу они осмелели, обмениваясь все более долгими и более откровенными взглядами.
Потом был момент, когда миссис Эллис отвернулась, и Колин поцеловал Джемму. Он походил на школьника, проказничающего за спиной у учительницы, и Джемма рассмеялась. После этого они несколько раз держались за руки, и дважды Колин, словно невзначай, обнимал Джемму за плечи.
Глядя на них со стороны, всякий бы решил, что они молодожены или пылкие любовники.
В машине произошел откат к прежней, дружеской стадии их отношений. На обратном пути они всего лишь оживленно обсуждали покупки.
Теперь, когда все хлопоты остались позади, Джемма смотрела на Колина и вспоминала все их прикосновения и взгляды. Заглянув ему в глаза, она поняла, что он думает о том же, о чем она.
В следующую секунду они были в объятиях друг друга и целовались.
— Я хотел тебя весь день, — сказал Колин.
— Я тоже.
Джемма не стала говорить ему о том, что от сладкой истомы, накатившей на нее, когда они, склонившись над чертежами, голова к голове, думали над тем, куда поставить мебель, она закрыла глаза.
— Я пообещал… — сказал Колин и начал отодвигаться от нее.
— И что с того? — прошептала Джемма.
Колин привлек ее к себе и стал целовать в шею. Ей нравилось, что он такой большой', такой мощный. Когда он стащил рубашку через голову, обнажив покрытое золотистым загаром тело, она невольно затаила дыхание.
— У меня нет здесь презерватива, — сказал он с трагическими нотками в голосе.
— Трис прописал мне пилюли, — ответила она.
Он поцеловал ее взасос.
— Я хочу сделать это лучше на сей раз, — прошептал он, затем подхватил ее на руки и понес в спальню, где осторожно опустил на матрас.
Был ранний вечер, и льющийся в окна свет наполнял комнату золотистым свечением.
— Я хочу видеть тебя, — прошептал Колин, начиная медленно ее раздевать, целуя ее плечи, ее руки, каждый ее пальчик. Джемма лежала с закрытыми глазами. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно.
Он приподнял ее, поддерживая спину своими большими и сильными руками, не отрывая губ от ее губ. Язык его стремился проникнуть внутрь. Бретель бюстгальтера отстегнулась, и его широкая ладонь легла ей на грудь, нежно стиснула и заставила Джемму застонать от желания.
Затем он расстегнул ее джинсы, медленно стянул их, покрывая поцелуями ее ноги. Когда он начал ласкать ее через трусики, она вцепилась в него. Она хотела его немедленно, сейчас!
— Еще нет, моя сладкая, — прошептал он и, расстегнув свои джинсы, освободился от них.
Джемме нравилось чувствовать его кожу своей кожей. Тело его было твердым, с мощными крепкими мышцами. Живот — кубики, одни сплошные мышцы, и ни унции жира. Она провела подушечками пальцев по его животу сверху вниз.
Когда ладонь ее добралась до самого низа, пришел его черед застонать. Она толкнула его на кровать и провела ладонями по его обнаженному телу, любуясь им, восхищаясь им. Это тело было самим совершенством.
Джемма сняла трусики и оседлала его. Он помог ей опуститься на него, и она подумала, что может лишиться чувств, когда он входил в нее. Она слишком долго его хотела.
Он держал ее за талию, и его сильные руки направляли ее. Он ласкал ее спину, бедра, ягодицы.
— Красивая, — прошептал он. — Ты такая красивая.
Он перевернул ее на спину и медленно, восхитительно медленно, с бархатистой нежностью, вошел в нее.
Основываясь на прежнем опыте, Джемма приготовила себя к тому, что удовольствие ее долго не продлится. Но она напрасно переживала. Колин прервал движения, вышел из нее и стал ее целовать. Он ласкал ее рукой, и эта ласка и то наслаждение, что он ей подарил, были для нее внове. Казалось, он знает такие точки на ее теле, о существовании которых она даже не догадывалась. Его пальцы знали, где нажать, где погладить.
Когда она взметнулась на вершину, которой никогда еще не достигала, он вновь в нее вошел. Размашистые толчки заставляли Джемму царапать ему спину, ее сильные ноги обхватили его за талию.
И вновь, когда она была близка к тому, чтобы взорваться, он вышел из нее.
— Ты не возражаешь? — спросил он, опустившись рядом.
— Я могу умереть, — выдавила она.