Талисман из Рэдволла

— Мы пытаемся разгадать эту загадку, но пока никак. Иногда аж голова раскалывается, — пожаловалась она.

Крегга протянула громадную лапу и положила ее на голову выдры:

— Мне кажется, что скоро ты ее разгадаешь. А теперь идите-ка вы все на солнышко, а я посплю. Устала я с вами.

Мгера остановилась в дверях и обернулась. Крегга лежала спокойно, опустив голову на подушку. Не было еще случая, чтобы она ошиблась, подумала Мгера. Но когда придет решение?

32

В Большой зал торжественно внесли большие столы. Один поставили у ног Крегги, два других — с обеих сторон ее постели. Предстоял праздник в ее честь. Перед старой барсучихой поставили ее любимые яства: горячие лепешки, творог, засахаренные фрукты, летний салат. Дрогг с кротоначальницей Брулл и двумя добровольцами, Бураком и Нимбало, подбирали напитки к столу.

Мгера и Фавилла занимались малышами. Мыльная трава с розовыми лепестками и миндальным маслом наполнила помещение свежим, бодрящим ароматом. Вымытую малышню обряжали в безукоризненно чистые одежки. Некоторые пугались излишней чистоты и упирались всеми четырьмя лапами. Словом, в Рэдволле царствовала обычная предпраздничная суета.

Вечером колокола Рэдволла пригласили обитателей на праздник. Мгера и Филорн пришли вместе, взявшись за лапы.

— Жаль, что Дейны нет с нами, — вполголоса сказала Мгера матери. — Я его так долго не видела, да и потом только мельком.

— Ничего, у вас еще будет время узнать друг друга. Командору можно верить, он вернется с Дейной. А теперь улыбайся и не расстраивай нашу матушку-барсучиху.

Сестра Алканет содрогнулась от ужаса, заслышав какое-то треньканье и бряканье. Бурак и с полдюжины выдр волокли в Большой зал аккордегардию. Сестра фыркнула:

— Неужели вы хотите испортить праздник этой своей адской шарманкой?

— Чарующие звуки небесного инструмента никак не могут испортить праздник, мэм, во…

Когда все расселись и колокола перестали звонить, Бурак вскочил, застучал ложкой по столу и заорал:

— Звери добрые, минуточку молчания-внимания, брат Хобен прочитает благодарственную молитву, во.

Молитва прозвучала в благоговейной тишине, а в конце раздалось дружное и нестройное «Аминь!». Заяц снова застучал ложкой:

— Еще внимание, во! Предлагаю тост в честь матушки-барсучихи нашего аббатства леди Крегги, ради которой мы здесь все и собрались!

Все присутствующие, даже самые маленькие малыши, повскакали с мест и подняли свои бокалы, кубки, кружки, чашки. Казалось, балки рухнут от крика:

— За Креггу!!!

Гундил, распираемый эмоциями, нырнул под стол и подбежал к постели Крегги.

— Хурр-хурр, мы все вас очень любим. Скажете нам что-нибудь?

— Спасибо, Гундил. Всем спасибо, друзья. Да, я хочу вам кое-что сказать, и притом весьма важное. — Незрячие глаза барсучихи, казалось, видят и Гундила, и тех, кто подбежал к ней вслед за ним.

— Мы все обратились в слух, во!

— А ты еще и в уши, — пробормотал Нимбало. В наступившей тишине все его услышали, раздался хохот.

— Спасибо, спасибо, друзья, — продолжала Крегга. — Я прошу вас разойтись по местам и приступить к трапезе. Вы будете есть, а я — говорить.

Все расселись, а Крегга снова заговорила:

— Сезоны аббатисы Песенки закончились еще до того, как родился самый старый из вас. Мне, как ближайшему своему другу, она завещала заботу об аббатстве и его обитателях. Она предлагала мне стать настоятельницей, но я предпочла подождать, пока появится подходящий кандидат на это место. При этом я не забывала советы мудрой аббатисы Песенки. Наконец мне показалось, что это свершилось. Я наблюдала и проверяла, испытывала и делилась опытом его подготовкой. Никто не может жить вечно, это стало для меня особенно очевидным, когда грудь мою пронзила стрела. И сегодня я предлагаю вам избрать нового настоятеля аббатства.

Тут все, и даже заяц, прекратили жевать.

— Мгера, дочь Филори, подойди ко мне, пожалуйста.

Мгера поднялась и под аплодисменты, одобрительные выкрики и грохот ложек по столам направилась к Крегге, подталкиваемая и подбодряемая со всех сторон.

— Поздравляю, дорогая! Подумать только, моя дочь — настоятельница Рэдволла!

— Хурр-хурра-а! Матушка Крегга знает, кого выбрать, у нее глаза на верном месте, даром что слепая как крот и даже еще слепее, хурр-хурр-хурр…

Сестра Алканет сунула Мгере в лапы чистый платок:

— Прямее держитесь и никаких слез, барышня. Что ж, на месте Крегги я тоже вас бы выбрала.

Мгера добралась до постели барсучихи, опустилась возле нее на подушку и заплакала:

— Крегга, ты не умрешь?

— Вот еще! Умереть на собственном празднике и оставить этому длинноухому обжоре всю свою вкуснятину? Ты лучше посмотри… — И она вытащила что-то, завернутое в зеленоватую ткань. Она сняла полоски зеленой ткани и отдала их Мгере вместе с небольшой книжечкой, которая под ними скрывалась. — Конец твоей тайне. Все осны-сосны, которые мы с Хоргом не успели спрятать. В книжечке ты можешь прочитать об этом, но лучше оставь на завтра. А сейчас у нас праздник, и я не хочу, чтобы кто-то на нем лил слезы. Ваша новая настоятельница Мгера хочет что-то сказать.

Наступила тишина. И тут раздался писк какого-то малыша: