Талисман

– Ну, вы даете! – изумился антиквар. – Вы что, думаете, что у нее была какая-нибудь интересующая меня дорогая вещь, из-за которой я ее и убил? – И засмеялся: – Боюсь, что единственным антиквариатом была она сама. Да и для убийства Ухтомского у меня не было ни мотива, ни возможности. И с какой стати я бы вам платил деньги? Сейчас посмотрю… – Он извлек из другого ящика красивый ежедневник и стал его листать. – Так, первое ноября… Был на работе с раннего утра… Потом у меня была встреча с женщиной в ресторане, в 14 часов. Потом мы поехали к ней, и пробыл я там часов до четырех. Около пяти вернулся на работу и был здесь до позднего вечера. Сразу скажу, что имени женщины я вам не дам, слишком у нее высокопоставленный муж.

– А ваш персонал подтвердит ваши перемещения? – спросил я его.

– Ну, персонал вряд ли вспомнит, – ответил Волков. – Но у меня камеры везде, пишущие. И на выходе, и в зале, и с черного входа. Так что незамеченным не проскочишь. Теперь двадцатое октября… – Он снова покопался в своих записях. – День был сложный, я все время был на работе. С раннего утра до позднего вечера. Сейчас!

Он нажал кнопку, и в дверях тут же нарисовалась девушка из зала. В руке у нее были блокнот и ручка.

– Посмотри, пожалуйста, записи с камер, со всех, за двадцатое октября и первое ноября. Скопируй и перешли мне на почту! – велел ей Волков и обратился к нам: – Ну, вот и мои алиби! А теперь я все-таки проверю ваши. Не люблю рисковать деньгами.

И стал звонить генеральному директору концерна, на который мы работали.

Глава 17

Мы вышли на улицу. Арсений был крайне задумчив, видимо, все-таки и сам антиквар, и деньги произвели на него впечатление.

– Слушай, у меня куча вопросов к тебе! – обратился я к нему.

Мы стояли неподалеку от входа в антикварный магазин, в подворотне, ведущей во двор. Кованые ворота и крепкая калитка преграждали нам путь. Кстати, камера, которая снимала всех входящих и выходящих из антикварной лавки, была направлена на нас.

– А у меня только один, – неожиданно ответил Арсений, – как нам попасть во двор?

– Нас видно, – предупредил я его и кивнул на видеокамеру.

– Да и черт с ней! – бросил Арсений.

Он попробовал трюк с магнитным замком, пару раз дернув за ручку, но, видимо, не все замки одинаково уступчивы.

– Ну и ладно! – проговорил он после бесплодных попыток открыть калитку. – Давай обсудим?

И мы, стоя в подворотне, начали консилиум. Кстати, мне пришлось прерваться, чтобы «продать» свое завтрашнее дежурство, – Арсений был категорически против моей основной работы.

– Без тебя мне не справиться! – заявил он. Это было вранье, но мне стало приятно. Льстец завоюет наше расположение, даже если мы не верим ему.

– Ладно, – махнул я рукой, – тогда скажи мне, пожалуйста, чего ты хотел добиться? Раскрываешь информацию первому встречному, к тому же еще и подозреваемому! А с теми, кто нам может помочь, не хочешь общаться. Как можно брать деньги, пусть и большие, непонятно за что? Почему…

– Если он подозреваемый, – перебил меня Арсений, – то он лучше нас с тобой знает, кто и за что убил Комиссарову и Ухтомского. Это – раз. Дальше, я в этом антикваре заинтересован больше, чем он в нас! Потому что он – следующий пазл. И я уверен, что он из нашей мозаики.

– Это – два, – подсказал я ему.

– Не говоря уже о деньгах! Ты, доктор, такие деньги за полгода не заработаешь!

Я аж поперхнулся от его наглости, но Арсений, улыбаясь, прервал мое негодование:

– И главное, мой честный друг, он сказал очень важную вещь! Которая делает его подозреваемым номер два!

– Какую? – Мой гнев мгновенно улетучился.

– Какую? – передразнил меня Арсений. – Ты тоже слышал!

– Сейчас ударю! – предупредил я его.

– Валяй, – кивнул Арсений, – только аккуратнее! Чуть подеремся, как Базилио с лисой Алисой, когда деньги делили, а потом я тебе часть денег отдам и попробуем войти во двор. Давай, он на нас смотрит, я уверен. Ну?

И с криком «хаджимэ» ударил меня первым.

Вначале я решил, что он просто спятил, но первый же удар привел меня в чувство, и я замолотил кулаками. К сожалению, драться я не умею, в отличие от Арсения, который профессионал и в этом, поэтому мне достались несколько чувствительных оплеух, а мои удары почти не достигли цели. А его театральные сгибания от удара в живот и падения на стену от моего бокового были не что иное, как сцены из индийского фильма…

– Матэ! – выкрикнул Арсений и остановился. Я не понял японскую команду и заехал ему в глаз.

– Ты же должен знать эти команды, – скривившись от боли, процедил он. – У тебя же дети единоборствами занимаются! Так сходи хоть с ними на тренировку!

Как и договаривались, он мне выдал две пятерки. А я понял, что «драка» была разыграна для Волкова, который, скорее всего, наблюдал за нами через видеокамеру. Только зачем? Я имею в виду, зачем разыгрывать это представление?