Талисман

Старые облезлые девятиэтажки окружали огромный двор. Детская площадка, скамейки, на которых вечерами собираются местные любители выпить. Редкие кусты. Изъезженные газоны. Лужи. Помойка. Трансформаторная будка с граффити. И серое небо.

Поскольку многие уезжали на работу, место для парковки нашлось легко.

Тетушка Ирины, которую звали Валентина Тимофеевна, жила вместе с мужем в одном из домов этого спального района. Муж ее был худой, со слегка трясущимися руками и блуждающим взглядом. Но в первую очередь обращали на себя внимание ноги, закованные в гипс, оценив длину которого я сделал вывод, что переломаны у него голеностопы. «Сломал по пьянке, а я с ним мучаюсь месяц!» – пояснила жена и больше к проблеме мужа не возвращалась. В отличие от него она была полной, невысокой, с узкими подозрительными глазками и всякий раз начинала разговор со слов «нет, ну…».

– Нет, ну надо же? Она, эта зараза со своим хахелем, жила отдельно! Приедет раз в неделю, бананов каких-то притащит, а должна была ноги ее целовать, поскольку Старая ей квартиру решила оставить! Я ей говорю, ты моим оставь, они за тобой и ухаживать будут, и помогут, если что. А она вбила себе в голову – Ирочка то, Ирочка се! А Ирочке плевать на нее! Прости господи! Художница выискалась! Нет, ну я не права, что ли? А ейный хахель – он наркоман. Со своими дружками и убил Старую. Убил и ограбил. А теперь въедут в ее двушку, и все, поминай как звали! Я им так и сказала! А им что – ссы в глаза, все божья роса! А Старую-то жалко! Как убили, сволочи!

Мы со Строгановым сидели на каком-то диване в неярко освещенной гостиной с темными обоями и низким потолком и изображали из себя представителей прокуратуры и ФСБ. Арсений был одет в казенного вида пиджак, немыслимые брюки, черный галстук (кажется, на резинке) и сверкающие ботинки. Он в самом начале разговора предъявил красную книжицу, с гербами, печатями и прочей атрибутикой фальшивого документа. Меня он тоже снабдил почти настоящим удостоверением, которое я с удовольствием продемонстрировал хозяйке квартиры. Еще на лестнице я поинтересовался у Арсения, могут ли нас привлечь по статье за фальшивые ксивы? Но он заверил меня, что нет, поскольку в них мелким шрифтом указано, что удостоверения ненастоящие. Да и печати, я присмотрелся, изображали двухголовых попугаев вместо орлов.

– Спасибо большое за сотрудничество! – внушительно проговорил Строганов. – Полковник Васин (кивнул он на меня) раскроет это подлое убийство! Мы выведем их на чистую воду! Этих наркоманов-художников! Эту богему! Слово майора! Правда восторжествует! Квартиру не отдадим убийцам! – И все в таком духе.

Одним словом, мы сумели получить ключи и разрешение осмотреть квартиру. А тетка наврала – ни на какую работу ей и не нужно было идти!

Поскольку покойная Устинья Филипповна жила неподалеку от своей дочери, Валентины Тимофеевны, мы решили, что можно прогуляться и без машины. Точно такой же дом, такой же двор и даже помойка была типовая. Кстати, у помойки разыгралась любопытная сценка. Двое потрепанного вида мужиков с рюкзаками копались в помойном баке: извлекали что-то, рассматривали, затем кидали обратно. Вдруг на них налетел такой же, неопределенного вида и возраста, мужчина и, изрыгая проклятия, стал их прогонять от «своей» помойки. Я думал, что сейчас мы будем наблюдать кровавое побоище, – противников-то двое, да и выглядят они помощнее. Но нет, нарушители границ чужих территорий быстро ретировались, и победитель остался один. Арсений уверенным шагом направился к помойке.

– Твое хозяйство, Вова? – деловито поинтересовался он у мужика и обвел рукой помойку.

– Ну, – хмуро подтвердил тот. Вероятно, его действительно звали Владимир, поскольку он не стал спорить и поправлять Арсения. – Повадились, гады! Днем и ночью шарются!

– Ну, тогда, чтобы не отнимать твоего драгоценного времени, делаю тебе одно выгодное предложение. Согласен? – Арсений полез в карман, извлек пятисотрублевую купюру и помахал ею перед глазами Вовы.

Тот облизал сухие губы и кивнул. Купюра перекочевала к нему. Арсений достал вторую купюру и снова помахал ею в воздухе. Вова стоял по стойке «смирно» и ждал продолжения.

– Недавно в этом доме старушку грохнули, слышал?

– Да не я это, – тут же заныл Вова, – ни при чем я…

– Я не спрашиваю, ты или нет, я и так знаю, что не ты! – перебил его Арсений. – Мне другое нужно. Когда ее убили, в помойку никто не выбрасывал женскую дубленку и украшения?

– Не знаю я, не видел я никаких… – заворчал Вова, но неожиданно замолчал, поскольку вместо денег у Арсения в руке уже был пистолет. И не травматика какая-то, а самый настоящий, черный, матовый, кажется, «глок». Где он его прятал?

Арсений киношным жестом приложил его ко лбу Вовы и медленно заговорил:

– Меня шмотки и цацки не интересуют! Понял? (Вова закивал головой.) Тебе деньги нужны? (Снова кивок.) Тогда слушай сюда! Ты нам сейчас говоришь, кто выбросил дубленку с кольцами, а мы тебе – деньги. Или пулю в башку! Усек, Вовчик?