Талейран

Теперь, при новой власти, Талейран зажил с размахом, соответствовавшим его положению. «Приемы в великолепном загородном доме в Нейи служили постоянной пищей для разговоров “всего Парижа”. Министр снимал павильон в районе Пасси и имел дом в Медоне. Он даже арендовал замок в Брисюр-Марн, в нескольких километрах от Парижа, славившийся великолепной библиотекой» [202].

Однажды Наполеон в шутку поинтересовался:

— Кстати, гражданин министр, говорят, что вы очень богаты. Как такое может быть?

— Нет ничего проще, генерал, — ответил Талейран, — я купил акции накануне 18 брюмера, а на следующий день я их продал.

Многие авторы, приводящие этот диалог, сопровождают его ироничными комментариями, совершенно не понимая, что на самом деле именно так Талейран и поступил. Да, он купил акции, а потом продал их. Кстати, многие богатые люди и сейчас так делают, и никто не видит в этом ничего недостойного.

* * *

На самом деле весьма немалые к этому времени доходы Талейрана происходили из нескольких источников.

Прежде всего, став министром, Талейран «получил жалованье в 100 500 ливров в год плюс суммы на содержание дома, на уход за зданием министерства, на мебель, на экипажи (во французской валюте 1982 года это составляло в общей сложности примерно 120 тысяч франков в месяц)» [203].

Во-вторых, обладая удивительным чутьем, через любовниц и друзей, через друзей своих любовниц и через любовниц своих друзей он почти беспроигрышно играл на бирже, точно учитывая хорошо ему известные внешние и внутренние факторы (сейчас таких людей называют удачливыми финансистами и биржевиками).

В-третьих, он немало зарабатывал на подрядах. «Талейран имел в своем распоряжении тьму агентов, которые рыскали по вассальным или полувассальным, зависимым от Франции странам и просили там у правящих лиц подряды на поставку тех или иных товаров и припасов» [204].

И наконец, Талейран брал взятки. Он брал их «со всех, кто так или иначе зависел от Франции, или нуждался во Франции, или убоялся Франции. А кто же в ней тогда не нуждался и кто ее не боялся? Взятки он брал огромные, даже как бы не желая обидеть, например, великую державу, запрашивая с нее маленькую взятку» [205].

Считается, что общая сумма взяток, полученная Талейраном за три года его пребывания на посту главного дипломата Директории, составила 14 миллионов 650 тысяч ливров. В частности, Луи Бастид указывает, что 1 миллион 500 тысяч ливров было получено во время переговоров с лордом Малмсберри, 1 миллион 200 тысяч ливров — от Португалии, 1 миллион ливров — от Австрии, 1 миллион ливров — от Пруссии, 500 тысяч ливров — от Баварии, 500 тысяч ливров — от короля Неаполя, 500 тысяч ливров — от великого герцога Тосканского, 1 миллион ливров — от Цизальпинской республики, 1 миллион 200 тысяч ливров-от Батавской республики, 1 миллион 800 тысяч ливров — во время конгресса в Рааштадте, 500 тысяч ливров — от великого визиря и т. д. [206]

Е. В. Тарле по этому поводу иронизирует: «Он сразу же дал понять прусскому послу, что меньше трехсот тысяч ливров золотом он с него не возьмет.

С Австрии — по случаю Кампо-Формийского мира — он взял миллион, с Испании — за дружеское расположение — миллион, с королевства Неаполитанского — полмиллиона. В современной ему печати еще при его жизни неоднократно делались попытки сосчитать хотя бы в общих итогах, сколько Талейран получил взятками за время своего министерства. Но эти враждебные ему счетоводы обыкновенно утомлялись в своих подсчетах и останавливались лишь на первых годах его управления делами. Но ведь эти первые годы были, можно сказать, лишь детской игрой сравнительно с последующими годами, с годами полного владычества Наполеона над всей Европой, — когда Талейран продолжал оставаться министром» [207].

* * *

А теперь зададимся вопросом: откуда взялась эта информация? Неужели Талейран сам выкладывал данные о полученных им взятках? Конечно же нет. Все данные о полученных Талейраном миллионах идут в основном из двух источников: от Поля Барраса и Жермены де Сталь. Но первый из них был страшно обижен на «предателя Талейрана» за 18 брюмера, а вторая с определенного времени «объявила войну» бывшему любовнику.

Последний момент стоит отметить особо. В свое время Талейран писал Жермене из Лондона и из Америки: «Я люблю вас всем сердцем» или же «Ваш навсегда». Он и в самом деле был многим ей обязан, но это «не помешало ему забыть мадам де Сталь, возможно, с немалой долей неблагодарности» [208]. Их окончательный разрыв произошел уже в годы Империи, когда мадам де Сталь стала врагом Наполеона и вновь покинула страну. Тогда такая «проблемная» подруга Талейрану стала просто не нужна…

В автобиографической книге «Десять лет изгнания» эта удивительная женщина уделила Талейрану всего несколько строк, и вот какой вывод она делает: «Я была неправа в том, что рекомендовала Баррасу господина де Талейрана на пост министра иностранных дел» [209].