Талант ни при чем!

Ничто из этого не означает, что наличие интеллекта и желание преуспеть в своем деле — вещи несочетаемые. Многие успешные люди, очевидно, чрезвычайно умны. Но исследование с большой вероятностью предполагает, что взаимосвязь между интеллектом и высокими достижениями далеко не так прочна, как мы обычно полагаем. Что самое важное — исследование показало, что интеллект, как мы обычно его воспринимаем (высокий IQ), — не обязательное условие для эффективной работы.

Как у вас с памятью?

Примерно та же ситуация возникает, когда речь заходит о другой общей способности, которую мы часто приписываем сверхуспешным людям, — феноменальной памяти. Фрэнсис Гэлтон был уверен, что это один из «природных даров», характеризующих «людей блистательных», который можно либо получить в наследство, либо нет. Например: «[Ричард] Порсон, греческий ученый, славился этим даром, и, могу добавить, “порсоновская память” в этой семье передавалась из поколения в поколение». Однако множество более современных данных свидетельствуют, что способность к запоминанию является приобретаемой, и обзавестись ею может практически каждый.

Вспомним СФ, развившего поистине впечатляющую память, хотя начинал он всего лишь со средними данными (и средним IQ). Он добился этого, выработав собственную мнемоническую систему, основанную на его опыте участия в состязаниях по бегу. Например, вспомните его напряжение при вспоминании последних цифр цепочки из двадцати одного звена. Он повторял: «Девять, сорок шесть, запятая... девять, сорок шесть, запятая...» И ранее: «четыре, тринадцать, запятая, один». Откуда эта «запятая»? Дело в том, что, слыша цифры 9, 4, 6 и 2, он воспринимал их как 9 минут и 46,2 секунды — отличное время для двухмильной дистанции. Точно так же 4,1,3,1 превратились в 4:13,1 — время для мили. Именно это исследователи называют системой считывания данных; об этом важном моменте мы еще поговорим. Многие исследования, проведенные после эксперимента с СФ, подтвердили, что очевидно заурядные люди могут добиваться феноменальных результатов памяти, тренируя собственные схемы считывания информации или получая их от исследователей.

Другой вид исследований подтверждает теорию о том, что хорошая память — свойство не врожденное, а развиваемое. Шахматисты мирового уровня считаются не только невероятно умными. Молва наделяет их еще и блестящей памятью, и не зря. Чемпионы нередко удивляют публику, играя с завязанными глазами с более слабыми игроками; они держат в памяти все произведенные на доске комбинации. Подобные вещи кажутся нам чем-то поистине сверхъестественным. Чешский гроссмейстер Рихард Рети однажды сыграл с завязанными глазами двадцать девять партий одновременно. (После этого он оставил на месте игры свой портфель и жаловался на забывчивость.) Мигель Найдорф, польско-аргентинский гроссмейстер, сыграл в 1947 году в Сан-Паулу сорок пять одновременных партий с завязанными глазами; тридцать девять из них он выиграл, четыре закончил вничью и две проиграл.

Сложно поверить, что на такое способен любой человек. Но представьте себе исследование, при котором искусным шахматистам и чуждым шахмат людям показывали доски с реальными шахматными позициями из двадцати — двадцати пяти фигур на пять-десять секунд, после чего они должны были восстановить расположение фигур. Результаты не были неожиданными: гроссмейстеры, как правило, смогли вспомнить положение каждой фигуры, а нешахматисты запоминали лишь четыре-пять. Потом процедуру повторили, на этот раз располагая фигуры не так, как бывает в реальных партиях, а хаотично. И вновь люди, не занимающиеся шахматами, смогли правильно расположить лишь четыре-пять фигур. Однако шахматисты в этом случае не особенно отличились — они смогли запомнить расположение шести-семи фигур.

У гроссмейстеров не было феноменальной памяти. Всего лишь исключительная способность запоминать реальные шахматные позиции.

Это исследование проводилось среди игроков в го, гомоку и бридж — с теми же результатами. Опытные игроки обладают поистине невероятной способностью запоминать реальные позиции игры или, в бридже, расположенные в обычном порядке карты. Но если фигуры или карты перемешивались, мастера демонстрировали весьма заурядную память. Точно так же феноменальная память СФ не распространялась дальше конкретного задания, которое он выполнял. Когда ему зачитывали случайно выбранные согласные звуки вместо случайных чисел, он показывал самый посредственный результат.

Итак, широко распространенное мнение, что успешные люди обладают невероятной памятью, в некоторой степени оправданно — эти люди часто поражают своей способностью запоминать немыслимые для нас вещи. Но предположение, что их удивительная особенность — редкий природный дар, не подтверждается. Иметь великолепную память, по всей вероятности, может любой.