Талая вода

– Ну что, приедет твой Матвей? – как всегда меланхолично спросила мать, накрывая на стол в субботу. – Он звонил?

– Он прилетел поздно ночью, еще не звонил, вероятно, даже не проснулся, – ответила Юля, расставляя тарелки, эти тарелки с узорами «под Гжель» доставали только в особо торжественных случаях. Обычно они хранились в старинном комоде в самой большой комнате в доме. Над ним висели черно-белые фотографии бабушки и дедушки, и Юля в детстве пыталась найти свое сходство с этими портретами. Хотя, конечно, она была похожа на бабушку куда больше, чем мама и Надька, те пошли в дедову родню, такие же красивые, статные, длинноногие. В молодости мама была очень красивой, говорят, папа влюбился в нее с первого взгляда, и даже сейчас она сохранила черты былой привлекательности, несмотря на то, что совсем не следила за собой.

Бабушка Зина выглядела превосходно, Юле показалось, что она даже помолодела, возможно, это потому что летом тронутая солнцем кожа всегда кажется здоровее и красивее, и потому щеки Зинаиды Васильевны напоминали сейчас чуть съежившиеся, но еще вполне неплохие персики.

– Вот бы я так выглядела в твои годы, бабуля, – вздохнула Юля, но бабка махнула рукой, что на безмолвном языке, понятном им двоим означало:

– Да куда вам! Вы – поколение слабаков, мы были другими, я даже и не болела за всю жизнь ни разу, а вы только и делаете, что пачками глотаете антибиотики!

– И что он там у тебя, красивый и хороший, жених-то твой? – поинтересовалась в который раз баба Зина.

– Очень красивый и хороший, и умный тоже, тебе понравится! – ответила Юля. – Мам, еще салат резать?