Тактика малых групп

Хуже было другое — спуститься в ад хотели почти все поголовно! Даже девушки, хотя что будут делать большие кошки с натуральными зомби, мне так внятно никто и не объяснил. Да, в ад можно было попасть гораздо проще, прыгнуть в Туман и всё! Но Туман мог затянуть и на седьмой «этаж», а Врата Предков давали выбор. Почему-то многие, получив минимальный опыт реальных боев, возомнили себя крутыми бойцами и были уверены, что первый и второй уровень ада они легко поставят на фарм. Я вспомнил того демона из которого Ворон достал тот слиток медема и, надо сказать, очень сомневаюсь в том, что мысли этих людей опираются на реальность. Не то чтобы все так рвались смотреть на урговских-зомби и демонов, сказать так было бы преувеличением, но вот доспех и оружие из волшебного металла хотели ВСЕ, поголовно. Тем более рефери намекнули, что из некоторых медемов можно сделать усиливающие артефакты для перевертышей.

При этом все понимали, что уход из города большой части людей приведёт к тому, что у нас сметут алтари. Все понимали, но задавали такие вопросы: «Почему в Родубурге должен сидеть именно я, а не кто-то другой? Почему кто-то пойдёт себе выбивать лут, а я тут сидеть должен?».

Все предыдущие размолвки, ругани, которым я был свидетелем в городе ранее — просто детский сад в сравнении с тем, что происходило сейчас.

— Эхо, — присев на ступени рядом, обращается ко мне Ворон, — а давай ты войдёшь в боевой раж и всех тут покрошишь.

— В смысле?

— Ну помнишь, первый бой за часовню, ты же меня прилично так приложил, даже челюсть сломал. Я узнал как тебе удалось нанести вред единоверцу, — совсем выпал этот эпизод из моей памяти, но стоило Карлу его упомянуть, как вспомнил сразу.

— И?

— Ты гвардеец, твой боевой транс можно сравнить с одержимостью. А так как ты — гвардеец бога, то и одержимость твоя от бога и, следовательно… — он многозначительно замолчал, глядя мне в глаза.

— Я понял, можешь не договаривать, — Карл кивнул. — Но этот «боевой транс» я не контролирую.

— Жаль…

— А мне-то как жаль! — не стал скрывать своих чувств и я, глядя на беснующуюся, дико орущую людскую массу…

Слайд двести тридцать третий

— Хочешь я тебя утешу? — на Кланса смотреть больно. И пусть он мне не сильно нравится как человек, командир он вменяемый, поэтому решаю его немного успокоить.

— А!? — непонимающе смотрит на меня подполковник.

— Если ты думаешь, что всё, что ты сейчас видишь и слышишь, есть эксклюзив родян, то вот тебе радостная новость. Уверен на все сто процентов, то же самое происходит сейчас во всех городах богов.

— Хм-м-м, — лицо военного немного светлеет. — Ты прав, точно прав! — но тут же он вновь становится темнее тучи. — Но это не отменяет того факта, что делать с этим бардаком что-то надо!

Вот тут с ним было не поспорить, и я только и мог, что кивнуть на его сентенцию…

Слайд двести тридцать четвёртый

Какое это всё же удовольствие — сидеть на крыше здания и смотреть в ночное, полное звёзд небо. И слышать тишину. Шум, гам, ор, крики недовольных — всё это в прошлом. Сейчас почти все люди в Храме составляют списки очередности дежурств в столице. Кого благодарить за внезапное прозрение родян? Джастина конечно.

Правда, я не уверен, что его кто-то будет благодарить за такое если узнает, что это была его идея…

Раста предложил объединится с военными и со знакомыми столичниками, чтобы выставить остальным ультиматум. Клансу идея шамана понравилась, но он оценил её как одноразовый приём, который почти точно сработает, но после первого использования дальше эту тему эксплуатировать будет нельзя. Так как это приведёт к полному распаду фракции с невозможностью дальнейшего восстановления хоть какого-то управления. А вот первый раз подобный приём сработает точно. Вот только он не хотел тратить это «одноразовое оружие социального шантажа» по такому поводу. Пришлось долго убеждать, что то, что происходит сейчас — главная опасность для всех. Опаснее даже потери третьего алтаря. Ибо бардак начал перерастать в переходы на личности, а это грозило тем, что люди наговорят друг другу много много гадостей. И это повлечёт за собой уже множество межличностных конфликтов, которые будут только разрастаться и разрастаться, так как погасить их, просто разбив друг другу лица, спорщики не смогут. Если число таких конфликтов перевалит за критическую массу, то о единстве фракции можно забыть.

Предложение Джа было поддержано, и к беснующейся толпе вышла группа из ста семидесяти наиболее прокачанных бойцов. От лица которой было сказано следующее: