Таксофон

Костя прикрыл веки. Это был самый исчерпывающий ответ. Лиза резко вскочила с кровати. Она не хотела, чтобы Полина застала её обнажённой и начала судорожно одеваться. Девушка успела надеть лишь трусики. Дверь распахнулась, и картина подлой измены (это со слов самой Полины), предстала перед глазами. Полина смотрела обезумевшим взглядом на Лизу, Лиза, трусливо дрожа всем телом, на Костю, а Костя сел на кровати, обняв руками голые колени, и наглым взором наблюдал за реакцией жены. А что ещё ему оставалось? Надо было избрать какой-нибудь способ защиты. Интуитивно выбрал самый примитивный – наглое спокойствие.

– Это… – Полина вытянула указательный палец в сторону Лизы. – Это…

– Да! – пошёл в наступление Немирович. Он откинул простынь и встал во весь рост. – Это моя любовница. Мы с ней спим. Знакомить не буду. Поля, выйди, дай девушке одеться.

Полина с приоткрытым ртом выслушала мужа, поводила указательным пальцем в воздухе и вышла из спальни. Костя показал жестом Лизе, что надо быстро одеться. Он был прав. У Полины шок пройдёт очень скоро, и тогда предсказать её реакцию будет невозможно. Лиза за какие-то секунды облачилась в одежду и под прикрытием Константина вышла сначала в коридор, а затем и на лестничную клетку. Костя закрыл входную дверь и прошёл на кухню, где у распахнутого окна застыла Полина.

– Поля, – тихо сказал Костя, – нам надо развестись.

Полина никак не реагировала. Она продолжала стоять и смотреть в окно.

– Ты меня слышишь? – уже громче спросил Немирович.

– Давно? – голос Полины звучал хрипловато.

– Да. А какое это имеет значение, давно у меня любовница или только пару дней? Это как-то усугубляет деяние или облегчает ответственность?

– Ты тварь, Немирович. Ты предатель, – голос Полины задрожал.

– Насчёт твари я не возражаю, – цинично ответил Костя, – а вот предатель, это не про меня. Что я предал? Нашу любовь, которой никогда не было?

– Скотина! – Полина заплакала, прикрыв лицо руками. – Зачем ты женился на мне? Ты использовал меня. Ты женился, чтобы остаться в Москве.

– Не ври себе, Поля. Ты сама хотела, чтобы я на тебе женился. Ты так этого хотела, что противостоять твоему напору было невозможно.

– Зачем ты врёшь? – Полина уже плакала в голос. – Зачем?

– Я не вру. Вспомни, я предлагал тебе повстречаться годик. Пожить, испытать свои чувства. А что сделала ты?

– Я ничего не делала, – оправдывалась Полина. – Я любила тебя и хотела за тебя замуж.

– Ну да. Объявила мне что, наверное, у нас будет ребёнок. Только сначала, почему-то объявила это своему папе. А уже твой папа поставил меня перед фактом. Потом оказалось, что Полина не беременна. Что это просто организм дал сбой. И мы в браке с тобой уже несколько лет, а ребёнок так и не появился. Даже кобыла рожает за двенадцать месяцев. А ты за несколько лет не справилась.

Полина повернулась, вытерла слёзы, поправила волосы и подошла вплотную к мужу. Она заглянула Косте в глаза. Немирович безошибочно определил, что жена что-то задумала.

– Развестись, говоришь? – зашипела Полина. – А вот это видел?

Поля протянула руку, и Немирович увидел перед лицом фигу, исполненную маленьким женским кулачком.

– Просто так я тебе вот это не прощу. Я сейчас же позвоню папе, а потом в партком. Я испорчу тебе жизнь, Немирович.

Полина размахнулась и, что есть сил, ударила Константина в грудь. Она вышла из кухни и уже из коридора крикнула:

– Развод я тебе не дам. Не дождёшься!

Полина выполнила свои обещания. Правда, она не ожидала, что реакция секретаря парткома будет настолько резкой и непредсказуемой. Квасненко взял курс на исключение из партии Немировича и увольнение из милиции. Опомнившись, Полина пошла к папе, а генерал Савельев занял нейтральную позицию, мол, сами выкручивайтесь. Давно уже не дети. Квасненко понял, что большой чин вмешиваться не будет и вошёл в раж.

И вот, старший оперуполномоченный капитан милиции Немирович стоял в коридоре и ждал решения свой судьбы. Мнения членов парткома разделились надвое. Одни были за то, чтобы исключить Немировича из партии за аморалку, а другие за выговор. Константина попросили выйти. Внутри парткома шла настоящая битва. Кривошеев против Квасненко. Профессионал против моралиста.

– Это была моя большая ошибка, – пафосно кипел секретарь, – рекомендовать Немировича в партию. Это вы, товарищ Кривошеев, ввели меня в заблуждение. Теперь и вы, и я, несём ответственность за поступки этого человека.

– Я и сейчас поручусь за него, – возразил Вячеслав Романович. – Какое отношение семейные дела имеют к его работе? Он оперативник от Бога. Он лучший в моём отделе.

– Не вспоминайте Бога в моём кабинете, – заверещал Квасненко. – Вы ещё перекреститесь!

Кривошеев едва сдержал себя. Он готов был грубо ответить на маразматические выпады маленького человека с крашеными усами, но понимал, что на нём ответственность за судьбу Кости.

– Извините, – сквозь зубы выдавил из себя Вячеслав Романович.